И таки сработало. Охранка нас пропустила внутрь, я быстро прошла в ванную, ведомая скорее инстинктом поиска воды, чем знаниями о том, где она на самом деле находится. Планировка тут была несколько непривычной — ванная почему-то оказалась в самом конце из трех комнат. Учитывая, что в других комнатах могли быть входы в соседние помещения или вообще выход наружу, то разобраться тут оказалось сложновато.
Собственно, на ванну и воду Гитван не поскупился. Я увидела что-то наподобие маленького бассейна, заполненного водой почти до краев. Наверняка он знал, что будет истощен, но не подозревал, до какой степени. Я попыталась расстегнуть на японце это несчастное кимоно и поняла, что затея бессмысленна и бесполезна. Понять, где какие веревочки, завязочки и узелки за что отвечают было решительно невозможно. Поэтому мне ничего не оставалось, как сгрузить Гитвана в ванну одетым и пойти посмотреть, что тут еще есть интересного. Все равно он плазменный, воду впитает сколько ему там нужно и разберется. На всякий случай я ему на лоб еще сгрузила кусочек торта — чем сытнее пища, тем быстрее восстановится потерянный резерв. Вот только впитывал он его так медленно, словно бы не был осушен до самого донышка. И это меня изрядно насторожило. Поэтому я принесла ему кристалл жизненной энергии, взятый из храма на Шаале. На кой черт жрецам эти кристаллы, я без понятия, наверняка с их помощью они лечат или еще что делают, но сейчас он нужен нам. Кристалл получился большим, размером с драконье яйцо. Я положила его на грудь Гитвану, оставив подпитывать бренное тело. Иначе наполнить такой резерв казалось решительно невозможно.
Решив дать Гитвану немного времени на восстановление, я вышла в соседнюю комнату и обнаружила там ту самую девчонку — его ученицу. С виду она казалась совершенно обыкновенным подростком с криво обрезанными волосами и одетая в халат, похожий на кимоно, но им не являющийся. То ли какая-то разновидность, то ли настоящее кимоно она просто не осилила. Впрочем, Гитван принес сверхам не только моду на регулярные чаепития, но еще и на одежду, так что увидеть сверха в кимоно или похожих одеждах теперь можно не только в Совете, но и за его пределами.
Никаких видимых повреждений я на девочке не нашла, да и в целом она казалась здоровой, только истощенной. Да, уж сходить к мировому древу человеку и остаться в живых… это казалось чудом. Потому я просто долила ей энергии, благо ее у меня было в достатке. Мне ж ее тратить некуда, то ем, то сплю, то таскаюсь по стройкам и зоопаркам… это так, капля в море… Щеки девочки порозовели, она задышала ровнее и, похоже, просто заснула обычным здоровым сном. Я переложила ее на кровать и укрыла тонким одеялом — ничего другого найти не смогла.
Вообще, Гитван придерживался минималистичного и даже аскетичного стиля в своем доме, поэтому мебели у него оказалось мало, вещей и одежды тоже. Никаких тебе шкафов, забитых барахлом, и всего такого. С одной стороны, это удобно и создает дополнительный простор в помещении, но в случае, когда тебе что-то нужно найти, то это гиблое дело. Я подозревала, что все барахлишко он может прятать в стенных шкафах, но открыть ничего не смогла, поэтому решила, что потом сами разберутся. Очухаются, отоспятся и разберутся, чай не маленькие.
Вот только когда я вернулась в ванную, Гитван все еще был без сознания, хотя и тортик впитал, и воды втянул довольно много. Я открыла кран, доливая ему теплую воду, и задумалась над тем, а какого собственно хрена достаточно сильный синерианин не приходит в себя даже в воде?
Сканирование ничего толком не дало — плазма и плазма, жиденькая от огромного количества выпитой воды. Я даже подняла руку Гитвана и побутлыхала ею — пальцы потеряли форму, и стоило их опустить вниз, как стали утолщаться и переливаться, будто бы плазма в них просто стекала из руки без всякого цикличного движения. На указательном пальце блеснуло колечко, средненькое и похожее на обручальное. Я уже захотела порадоваться за Гитвана, нашедшего себе хоть какую-то пару, но увы. Кольцо оказалось всего лишь артефактом связи с ученицей. Ну хоть что-то.
Оставив в покое его руку, я решила взглянуть на ауру. Знать бы еще, что для Гитвана норма, а что патология, было бы вообще круто. Но приходилось брать то, что есть. С горем пополам и с тихими матюгами удалось понять, что самого Гитвана частично защищают амулеты, но все же полной защиты от паразитических сущностей они ему не дали. И мне придется как-то этих сущностей изымать с его бренного тела и ауры.
Я помнила, как Шеат выгрызал подобного паразита из меня. Но что грызть у Гитвана, понятия не имела. Не ауру же над животом кусать в самом деле. А ведь именно там, поближе к кристаллу, собралось шесть оранжевых комков, больше всего подходящих на роль паразитов. Все остальное было зеленое, темно-зеленое и серое. Практически такое, какого цвета и был его второй облик. Хотя попробуй тут разобраться, что истина, а что иллюзия от амулетов. Вряд ли Гитван, обитая среди сверхов, не скрывал свою настоящую ауру. Ну что ж…
Возможно, кто-то еще помнит дурацкую игрушку йо-йо? Ну, такой мячик на веревочке, который положено кидать и дергать? А еще таким мячиком можно здорово разбить окно, если сделать веревочку длинной, а мячик соорудить самому из бумаги и скотча или для особо продвинутых умельцев — из мешочка ткани, набитого ненужными тряпочками и кусочками пластилина для утяжеления. Ну так вот, мне предстояло сделать из своей руки такое йо-йо и собрать этих гадов на себя.
Я наполнила плазмой указательный палец, превратив его в большую вытянутую каплю на тонкой почти неощутимой ниточке. Только благодаря этой ниточке кусок плазмы еще не обрел собственную душу и не сбежал в ужасе от творящегося трындеца. Хотя я бы сама сбежала с радостью. Мне не хотелось касаться этих паразитов, но и оставлять Гитвана в столь прискорбном состоянии тоже не хотелось. Он нам помогал и мы должны помогать ему. Иначе это будет уже не дружба, а манипуляции и издевательство. Я провела этим импровизированным шариком над животом Гитвана, собирая оранжевых паразитов на себя. Ощущение было мерзостное. Будто бы я взяла в руки лягушку, покрытую слизью, или что-то такое же холодное и противное. Хотелось отдернуть руку, заорать, зашвырнуть этот проклятый комок, но я держалась до тех пор, пока не собрала всех шестерых, радостно присосавшихся к свежей порции энергии, щедро выделенной из резерва. Мерзость!
Стоило мне подхватить шестого, как я оборвала ниточку связи с плазменным комком и тут же его сожгла, а потом то, что догорало, расщепила для надежности. По коже прошлось скользкое мерзкое ощущение. Проклятье, не хватало еще себе подцепить эту дрянь.
Я убеждала себя, что сожгла всех шестерых, но мое тело протестовало. Мне казалось, что по коже что-то ползает, такое же скользкое и противное. Я стала яростно чесать руки, а потом решила на всякий случай эту кожу тоже содрать и сжечь. Чтобы уж наверняка ничего не подхватить и не принести домой. А то еще пристанет к драконам, спасай и их потом. Содранная от локтей до кончиков пальцев кожа тоже не принесла особого облегчения. Да это был всего лишь тонкий слой, но я побоялась отдирать больше, чтобы оно не воплотилось в очередного плазменного огрызка. А спина все равно чесалась. И руки тоже.
А потом из рук стали прорастать шипы, а кожа покрываться чешуей. Я никак не смогла совладать с демонической ипостасью, решившей, что раз плазменная не справляется, то пора заняться делом. Мое тело перестало слушаться, обращаясь и меняя форму. Кофта треснула, рассыпая пуговицы по сероватому мраморному кафелю. Ее ошметки повисли на длинных шипах, появившихся над локтями, на плечах и на спине по всей длине позвоночника — от затылка и до кончика хвоста, продырявившего мои штаны. С кроссовками мне тоже пришлось попрощаться — демонические когти пропороли их на раз. И вот тут я порадовалась тому, что у Гитвана все оформлено в минималистичном стиле. Будь его ванная забита всякими примочками, баночками и полочками, то здесь уже начался бы раздрай. Хвост, собака такая, совершенно отказывался подчиняться и метался из стороны в сторону, выражая крайнюю степень раздражения. К счастью, от моего беснования никто не проснулся, иначе мне пришлось бы долго доказывать Гитвану, что я его тут спасаю, а не добивать пришла.