Из коридоров и тёмных проходов, ведущих в эту залу, полились толпы вражеских солдат, обстреляв группу. «Вороны» ответили синхронным залпом из плазмоганов и автоматов, заставив отплатить жизнями противников за ловушку.
Синий плюмаж золотого шлема Виорелямотался как бешеный, в поисках цели. И когда визоры распознали Тита, гнев и ярость капитана Стражей получили цель. В несколько шагов золотой воин оказался у Флоренция.
Тит попытался увернуться, но мощный удар в грудь тыльной стороной ладони заставил его отлететь в стену и разбить системный блок одного из компьютеров. В спине и груды «Ворон» ощутил жуткую боль, и скрип костей. Он попытался достать термо-пистолет, но разъярённый воитель, рукой-протезом, закованной в массивный золотой доспех, выбил его из рук Тита.
– Теперь тебя никто не спасёт! – Адский звериный рык выдали преобразователи звука на шлеме.
Виорель занёс алебарду клинком, обхватив её как копьё, чтобы одним ударом проткнуть Флоренция и свершить месть. Он со всей своей титанической силой дёрнул оружие вниз.
Тит уже прошептал последние слова, пропавшие в звуке гула электрического заряда алебарды. Он не слышал, как возле него стрекочут пули, ибо смерть уже шептала ему на ухо. Своим торсом он почувствовал, как его мышцы пресса сжимаются от близости электричества.
Внезапно алебарда была остановлена. Изогнутый клинок попал в нагрудную пластину Капитана Стражей Шпиля. И сила удара была такова, что из доспеха вышел сноп искр, забрызгавший Тита. Виорель де Ла Кастьёре пошатнулся и отступился назад, остановив продвижение грозного оружия в сущих сантиметрах от тела Флоренция.
«Ворон» разглядел лишь то, как другой золотой воин, облачённый в более лёгкие златые экзо-доспехи, украшенные резьбой и орнаментом, имеющими орлиную тематику, держа в руках ятаган, наносит им вихрь ударов.
Чёрные Серафимы наводнили помещение «тронного зала» ответным огнём уничтожая всякого, кто посмеет в их сторону выстрелить.
Хранитель Стамбула и Капитан сцепились в бою. Алебарда имперца пыталась достать «Ангела», но тот парировал атаки и пытался пробить защиту Виореля. Лунный ятаган почти достигал целей, но глава Стражей Шпиля могучими ударами отбивал певучие лезвие.
Золото билось с золотом. Свет их доспехов заливал комнату, а сила наносимых ударов могла пробить корпус лёгкого танка. Их окружали вихри пуль и плазмы, но они этого не замечали.
Воин султаната совершил выпад, и тут же, отведя клинок, одной рукой попытался достать своего врага, направив лезвие прямо в сочление доспеха на шее. Острие ударилось в горжет, пробив его на сантиметры, но Капитан сделал шаг назад, отступившись, он, выполнил мощный вихревой удар алебардой. Лезвие могучего орудия оставило следы на полу, а «Хранитель» в прыжке нанёс мощный колющий удар в грудную пластину.
Имперец повернул торс, и клинок прошёл по скользящему пути, выдав искры. Используя мощь всего корпуса, с разворота, Капитан ударил сокрушительным кулаком в грудь, заставив «Хранителя» от боли пятиться назад. Теперь Виорель перехватил инициативу. Град ударов алебарды еле как блокировался другим воином в златом доспехе. Тогда имперец пошёл на хитрость. Он показательно начал удар с плеча и когда увидел, что его соперник направляет туда блок моментально обратной стороной алебарды, её навершием украшенной шипастой гирькой, ударил в колено, а затем и лезвием алебарды угодил в наплечник, растерзав его.
Системы подачи энергии у «Хранителя» страшно зашипели, из наплечника повалили искры, и правая рука стала отказывать, становясь чугунной. Ятаган становилось труднее поднимать, ибо энергии на костюм не хватало. И тогда со всей силы Капитан Стражей Шпиля пнул в грудь своим тяжёлым сапогом своего противника. Воин Султаната почувствовал, как хрустят его рёбра, явно ломаясь, как «плачет» металл и накрываются его системы жизнеобеспечения. Костюм стал повсеместно отказывать, а подача энергии стала прерывистой, что заставило воина опереться на свой клинок.
Тит видел это. Он понимал, что ещё немного и Виорель просто прикончит Хранителя Стамбула. Ещё немного и торжество Империи повергнет всех. И он понимал, что нужно что-то сделать.
Капитан обхватил алебарду, как копьё, которым собирается нанести последний удар. Он его уже вознёс и собирался обозначить свою победу, пафосными словами, выдав их рычащим голосом:
– Я недосягаем для тебя и твоей сабельки!
Сразу же после этих слов в корпус «Архистража» угодила липнущая граната. Мужчина поднял голову в недоумении, скрытом под шлемом. Ещё момент и золотого соперника накрыла волна пламени, заставившая его отступиться от почти поверженного Хранителя Стамбула.