Романов смущенно улыбнулся.
– Честно признаться, я никогда не верил в силу женского ума.
– Просто вам не везло с женщинами, – усмехнулся Стасов. – На моем пути умные женщины попадались довольно часто, одна из них – моя жена, другая – моя сотрудница. Ну так как? Вы готовы передать ваш заказ моей фирме на моих условиях?
– Да, конечно, – рассеянно кивнул Романов. – Вы – руководитель, вам виднее. Если нельзя поручить мое дело мужчине, то… Что ж, пусть будет по-вашему. Но, может быть, вы все-таки еще подумаете над кандидатурой? Может быть, у вас найдется сыщик мужского пола, умеющий раскрывать убийства?
– Найдется, – Стасов уже не скрывал ехидства. – Его зовут Анастасия Павловна Каменская.
На лице Романова отразилось нескрываемое облегчение.
– Каменская? Та самая? Из отдела Гордеева?
– Из бывшего отдела Гордеева, – поправил его Стасов. – Виктор Алексеевич давно на пенсии, после него в отделе сменился уже третий начальник.
– Ну да, ну да, – пробормотал Романов. – Я наслышан о ней, у меня осталось много друзей в милицейских кругах. У нее очень хорошая репутация.
– Да уж, – засмеялся Стасов, весьма довольный. – Ну так как? Против Каменской вы не возражаете?
– Буду счастлив, если она возьмется за мое дело.
– Не она возьмется, а я ей поручу, – снова уколол гостя Стасов. – На том и порешим. Я подумаю над вашим предложением, а вы приходите завтра, и если я приму решение взяться за ваше дело, то оформим заказ.
– Я очень надеюсь, что вы мне не откажете, – обаятельно улыбнулся Родислав Евгеньевич.
– Ничего не могу гарантировать, я подумаю, – уклончиво ответил Стасов, хотя в глубине души уже решил взяться за этот заказ и поручить его Насте. Правда, работа на выезде, а Настюха командировок не любит, тем более с неопределенным сроком, но все равно эта работа – как раз то, что ей надо, что она умеет и любит.
– Куда? – в ужасе воскликнула Настя. – В Томилин? Это где?
– Восемь часов на машине или семь с половиной на поезде, – спокойно объяснил Стасов. – Чего ты так испугалась? Я же не на Северный полюс тебя посылаю. Тихий приличный город вокруг крупного градообразующего предприятия. И по городу ходит маньяк. Ну чем тебе не работка?
– Владик, я не хуже тебя знаю эти тихие провинциальные городки. Тьмутаракань, гостиница с клопами, горячей воды нет, туалет и душ в коридоре, один на весь этаж, чтобы чаю выпить, приходится воду греть кипятильником в стакане. И куда ты меня посылаешь? В какой-то дом престарелых? Там кругом одни старики, немощь, болезни, страдания, одиночество, нищета. Я и так только-только выбралась из депрессии, в моем состоянии мне только этого всего не хватало! Стасов, ну пожалей ты меня, – взмолилась она. – Пусть кто-нибудь другой поедет.
Но Стасов жалеть ее не собирался.
– Не сгущай краски, это не дом престарелых, а клуб пенсионеров. И создавать тебе льготные условия я не могу. Есть заказ, и его нужно выполнять, а все люди, кроме тебя, сейчас плотно заняты. Тебе надо начинать нормально работать, – строго произнес Стасов. – Ты же не хочешь получать зарплату просто так?
– Не хочу, – удрученно проговорила Настя.
– Ну вот видишь. Если ты сделаешь работу в Томилине, то получишь не просто большой гонорар, а очень большой. Ты его честно заработаешь. Более того, заказчик сказал, что гонорар ты получишь в любом случае независимо от результата, а вот если ты справишься с работой и раскроешь два убийства, то получишь еще и премию.
Настя задумалась. Материальное стимулирование в таком чистом виде было для нее внове, за свою работу она привыкла получать только заплату, и не сказать, чтоб очень уж большую. А заняться тем, что умеешь и любишь, да еще за хорошие деньги… В этом было что-то неправильное, ей даже казалось – порочное и при этом страшно привлекательное. Нешто попробовать? Но гостиница с клопами… И местные оперативники, которые будут ей всячески мешать и унижать незваную гостью при каждом удобном случае… И старики-пенсионеры, одним своим видом напоминающие ей о собственных проблемах…
– Леш, я страшно не хочу ехать в этот Томилин, – говорила Настя мужу, вернувшись домой с работы. – Меня там местные деятели с потрохами съедят и не подавятся. Они начнут мне грубить и хамить, а я буду обижаться и расстраиваться, и это будет не работа, а сплошная борьба с настроением и амбициями. Кроме того, я не хочу этих пенсионеров. Я сама пенсионерка, я до сих пор не смирилась со своим новым статусом, и мне как нож острый их проблемы с одиночеством, ненужностью и невостребованностью.