— Уверен, под империусом у меня получится прекрасный стриптиз.
Снейп напрягся, в одночасье задумавшись.
«Он знает?»
Но тут же слегка расслабился.
«Нет, конечно, просто наугад бросает дикие обвинения. А кого это волнует? Ему одиннадцать лет».
И тут он вспомнил, кто почему-то знает, что такое стриптиз. И империус.
Северус был несколько поражён проницательностью ребёнка. Вопрос о намерениях Снейпа явно не был вопросом вообще, и Северус проигнорировал это, предпочитая вернуться к текущей проблеме. Большинство детей в классе были слегка озадачены выпадом Гарри, будучи знакомыми либо с империусом, либо с магловскими стрип-клубами, но не с обоими понятиями разом. Однако Снейпа беспокоило откровенное неуважение Гарри, а не его непристойности.
— Десять баллов со…
«Чёрт!»
— …Слизерина за неуважение, Поттер.
Снейп ненавидел снимать баллы со своего собственного факультета, но Поттера он ненавидел ещё сильнее, и теперь одноклассники мальчишки (кроме тех, кто сидел ближе к нему) смотрели на него в шоке и с возмущением. Придётся Поттеру научиться не связываться с Северусом Снейпом.
***
В тот же день Снейп получил записку от директора с требованием явиться вечером в его кабинет, так что он отправился к Дамблдору сразу после ужина.
— Вы хотели меня видеть, сэр? — официально спросил Северус.
— А, Северус, рад тебя видеть! — нараспев произнёс директор. — Лимонную дольку*?
Северус нетерпеливо посмотрел на него.
— Нет так нет, Северус, как хочешь, — Дамблдор явно насмехался, о чём свидетельствовало фирменное раздражающее мерцание его глаз. — Как дела с Гарри?
Внезапно Северус пожалел, что не позволил директору высказать долгие сердечные приветствия и отверг предложение чая и конфет. Как он мог теперь объяснить, что единственный контакт, который у него случился с Поттером, состоял в том, чтобы унизить мальчишку на уроке зельеварения?
«Чёртов Альбус и его проклятые «наивные» вопросы. Похоже, я вляпался в неприятности».
Альбус терпеливо ждал от своего Мастера зелий ответа, и Северус наконец заговорил:
— Боюсь, не очень хорошо. Мальчишка — наглый, дерзкий паршивец. Он ничего не делает, только злобно пялится на меня и бросает вызов моему авторитету. Он прямо как…
— …как его отец, — перебил Альбус. — Не сомневаюсь, но ты не ответил на мой вопрос. Как он вёл себя, когда вы с ним встретились? Ты рассказал ему о его положении?
«Больше «наивных» вопросов. Мне же это нравится».
— Как вы знаете, сэр, у меня было несколько занятий, а обязанности декана факультета особенно тяжелы в первую неделю. У меня не было времени поговорить с мальчишкой тет-а-тет.
— Да, конечно, — понимающе кивнул директор. — Нет никаких причин, по которым безопасность и благополучие спасителя волшебного мира должны стоять выше любых других обязанностей, особенно когда, в конце концов, он сын Джеймса Поттера.
В тоне директора не было сарказма, но Северус знал этого человека довольно хорошо, чтобы понять, когда тот сердится, и достаточно, чтобы опасаться этого. В голосе директора уже было достаточно стали, чтобы Северус занервничал. Впрочем, он тоже начинал злиться.
«Прошла неделя. Одна неделя с тех пор, как мальчишка появился здесь. Какие с ним могут быть вопросы?»
— Ну хорошо, у него, похоже, всё в порядке.
— О! Значит, ты говорил с ним. И как он приспосабливается к своим занятиям? У него уже появились друзья?
«Дерьмо, дерьмо, дерьмо, сотню раз ДЕРЬМО».
На этот раз Северус заколебался, прежде чем ответить, и огонёк в глазах директора исчез, когда он задал ещё один вопрос, от которого Северуса пробрала дрожь.
— Или тебе просто всё равно, как у него дела? В конце концов, он всего лишь одиннадцатилетний мальчик, один из сорока. Так почему ты должен проявлять особый интерес к его благополучию?
Невысказанным остался тот факт, что директор попросил Северуса сделать именно это.
Северус продолжал молчать, и в голосе Альбуса, до этого мягком, появилась некоторая резкость, а его речь приобрела прямолинейность, которая проявлялась только тогда, когда директор действительно сердился.
— Итак, кроме унижения в классе, ты с мальчиком не общался?
Северус подумал, что в этот момент предпочёл бы оказаться где угодно, только не под пристальным взглядом директора.
«Как он узнал об произошедшем на уроке?»
Внезапная перемена в тоне директора заставила Мастера зелий вздрогнуть. При желании Альбус умел очень хорошо устраивать кому-то выволочку, которая, тем не менее, никогда таковой не выглядела. Но тот факт, что Дамблдор решился на подобную прямолинейность, означал, что директор действительно зол, и эго Северуса вот-вот получит серьёзный удар. Может быть, удастся предотвратить это?
— Я не хотел… — начал Северус, но его снова прервали.
— Северус, не имеет значения, чего ты хотел. Я попросил, и ты согласился.
Северус не знал, что на это ответить.
— Вы не можете ожидать… — решил он попытаться, но только для того, чтобы его опять оборвали.
— Полагаю, Лили также просила тебя позаботиться о мальчике. Или я ошибаюсь?
— Я… нет, но…
— Помолчи, Северус. И я, и Лили просили тебя. Если ты был против, то должен был сразу отказаться, а не соглашаться и затем игнорировать свою ответственность или злоупотреблять своими полномочиями.
— Я бы не стал… — возмутился Северус.
«Чёрт побери, Альбус, я бы никогда не стал издеваться над ребёнком, и ты прекрасно это знаешь».
— Возможно, и нет. Но ты проигнорировал свои обязательства. Я не ожидал, что из всех людей именно ты не обратишь внимания на что-то настолько важное. Кажется, ты говорил, что «сделаешь всё, что в твоих силах»?
Северус с трудом сглотнул и наклонил голову, чтобы Дамблдор не заметил, как больно ранят его слова — прошло много времени с тех пор, как Альбус говорил с ним так резко. Он снова попытался смягчить гнев директора.
— Альбус, я ведь пытался отказаться, но вы…
Однако это возымело эффект, обратный предполагаемому, поскольку в голосе директора зазвучали стальные нотки.
— …выразил своё неудовольствие? А почему бы и нет? Ты обещал Лили, что будешь заботиться о её сыне. Она умоляла тебя, и ты согласился. Лили мертва, Северус. Сейчас уже поздно отказываться. Я не думаю, что ты — трус, который обещает что-то кому-то и ждёт его смерти, чтобы не выполнять обещанное.
Северус не мог поднять глаза на директора. В голосе Альбуса сквозило глубокое разочарование, и Северус ёжился от его резких слов, морщась каждый раз, когда старик упоминал Лили. А когда Альбус назвал его трусом… Это ударило больнее всего. Альбус никогда не говорил с Северусом так жёстко, и Мастер зелий почувствовал, что его затрясло сильнее. Только Альбус мог заставить Северуса чувствовать себя таким идиотом; только Альбус мог заставить Северуса плакать теперь, когда Лили ушла. Он знал слишком много, и Северус понимал, что это ещё не всё.
— Альбус, пожалуйста, — взмолился Северус. — Этот мальчишка…
Директор снова перебил его, на этот раз уже мягче:
— Высокомерный и дерзкий, не уважающий авторитет. Так ты сказал? Тебе придётся с этим смириться, Северус. Посмотри на меня.
Северус снова поморщился от приказа, прозвучавшего в тоне директора, и нерешительно поднял глаза. Дамблдор, поймав и удержав его взгляд, спокойно отчеканил:
— Ты. Хочешь. Отказаться?
— Нет, сэр, — помедлив, хриплым шёпотом ответил Северус.
Но директор ещё не закончил.
— Хорошо. На этот раз ты действительно выполнишь это вместо того, чтобы просто сказать, что сделаешь?
Северус снова отвернулся, уязвлённый унизительным вопросом.
«Я ведь обещал, не так ли?»
Но тут совесть шепнула ему: