Думая и вспоминая, Тихомолов быстро писал. Он не сознавал еще, что и для чего здесь пишется, не задумывался над будущим этих горячих строк, однако чувствовал, что они — горячие. Так типографский линотипист ощущает жар металла, прикасаясь к только что отлитой строке. И здесь уместно, быть может, напомнить, что типографские строки отливаются, так же как пули, из свинца и олова, и когда это настоящие крепкие строки, — они — оружие!
Забыты были прощальные ветеранские мысли о Несделанном, отодвинут в сторону еще не сложившийся замысел притчи о своем поколении, оставался только бой. Встречный бой слабого, забывшего о своей слабости, одиночки за здоровье всесильного человечества. Слабости в общем-то не было, как не было и усталости старого солдата от прожитой жизни и многих дорог. Одиночный боец не чувствовал себя ни старым, ни прощающимся, — нет, он изготовился к таким действиям, которые надлежит исполнить человеку в особо серьезные, исключительные моменты…
