- Мне плохо, - прошептала Татьяна, протянув руку к стоящему рядом мужу. Он отвернулся и пробурчал:
- Сдохни уже, корова старая!
И ушёл из комнаты, оставив беспомощную женщину лежать на холодном полу. Она легла на спину, сложила руки на груди. Со всей тщательностью приготовилась к переходу в другую реальность. Полежала, полежала, замёрзла и поднялась на ноги. Сердце ещё немного колотилось, а ноги держали нормально, даже голова кружиться перестала.
Таня присела на край дивана и заплакала. Так жалко стало себя, что просто сил не было.
Заглянул в комнату муж:
- Жива ещё, обезьяна?
Это стало последней каплей. Татьяна молча встала и ушла в свою комнату, закрылась и легла на кровать. Полежала немного, подумала.
С этого дня она перестала готовить много еды. Есть поесть и хватит. Села на диету и начала писать сказки. Её герои были настоящими мужчинами: сильными, щедрыми, мужественными. А женщины все, как одна, красивыми, умными и решительными.
Однажды Таня взяла зеркало и стала пристально изучать своё лицо. Оно ей совершенно не понравилось. Глубокие морщины избороздили лоб и щёки. Женщина даже испугалась и не узнала себя. Старуха, в пятьдесят лет – старая карга. Порылась в ящике стола и откопала крем для рук. Он провалялся там довольно долго, но не засох. Неумелыми движениями намазала лицо и шею. Потом, испугавшись реакции мужа, быстренько вытерла лицо салфеткой и сбегала умылась. Супруга она боялась до дрожи в коленях, до потери чувств.
Весной приехали в гости дочка с зятем. Они всегда приезжали помогать садить картошку. Посадили и сели обедать. Подвыпивший отец, смеясь рассказал, как мать зимой собралась помирать, но почему-то осталась жить. Если бы её не стало, он давно бы женился на молоденькой. Она бы и ребёнка ему родила, хлеб бы пекла и корову доила.
Особенно поразили Татьяну слова о корове. Так вот о чём мечтает муженёк: завести корову.
А она –Татьяна мешает супругу построить счастливую жизнь. Хлеб не печёт, ребёнка рожать поздно, с коровой обращаться не умеет.
В общем, ничего не оставалось делать, как просто исчезнуть, развязать руки мужу.
Дочь с зятем уехали в тот же день, даже переночевать не остались. Разговаривать с пьяным им было не о чём. Ночью муж устроил разборки, гонял Татьяну по огороду с тяпкой в руках. Хорошо, что не догнал. Женщина спряталась в сарае и просидела там до самого утра. Она не плакала. Она думала. Жизнь пролетела незаметно. Ни разу она не подумала о себе, не порадовалась за себя, ни разу ничего хорошего для себя не сделала. Было жалко нажитого добра, жалко себя, жалко пролетевших в скандалах лет, жалко молодости и здоровья, которых уже не вернуть.
Утром Татьяна собрала вещи и сбежала в маленький приморский городок. Она ещё не любила и не понимала себя, но уже сочувствовала себе и жалела себя.
Время и расстояние стирают остроту переживаний. Только полюбить себя Татьяна так и не смогла. Много плохого сделала она себе в своей жизни. А вот понять постаралась.
Я надеюсь, дорогие мои читатели, и вы её поймёте. Всю жизнь она жила для семьи, для дочки, для мужа. Хотела быть хорошей для них, но не получилось. Не оценили её стараний.
Живёт Татьяна давно спокойно и достойно. Встретила хорошего мужчину, который любит и ценит свою жену. Уважает и жалеет, что не встретились раньше. А ещё очень любит её сказки, и всегда становится первым слушателем.
Полюбите себя хоть чуточку и жизнь изменится, вот увидите.
Как дочь мать в Москву забирала
Жила-была семья. Было у родителей три дочери: Надя, Вера, Люба. Родители любили своих дочек. Когда те выросли, помогали, чем могли. Больше всех любили среднюю дочку – Верочку, Веруньку. Была она такая ласковая, да покладистая, точно котёнок. Жила в столице, жизнь свою устроила очень хорошо. Замуж за москвича вышла. Детям квартиры купила. Правда, родители хорошо помогали, кредиты платили. Дедушка ветеран, участник ВОВ. Все положенные льготы, благодаря знающей законы Верочке, получал.
Двух других дочек тоже не обижали. Образование дали, построиться помогли. Но всё равно, больше о Веруньке своей беспокоились. О своей кошечке ласковой. Приезжала она не часто, далеко всё-таки. Зато всегда получалось, что возвращалась не с пустыми руками, с битком набитым кошельком.