От этих слов у Петра перехватило дыхание. Он дёрнулся и хотел выскочить из машины. Но остался сидеть, точно замороженный.
- Вот оно что, - забилась суматошная мысль. – Друг хотел использовать меня, как племенного жеребца. Накатила обида, да такая, что захотелось врезать прямо в это заплаканное лицо. И опять Пётр сдержался.
На заднем сидении зашевелилась Лена.
- Миша, я опять начудила? Извини! Поехали домой,- попросила она хриплым шёпотом.
Михаил потёр лицо ладонями, повернулся к жене:
- Всё нормально, дорогая! Сейчас поедем.
Пётр вышел из машины и осторожно захлопнул дверь. В голове была полная каша. Обида за себя и сочувствие к другу детства боролись в душе. Дружба победила. Пётр даже улыбнулся.
- Ну, Мишаня, ну, даёт!
Возвратился в зал. Веселье было в полном разгаре. Одинокие женщины, скучавшие за столиком, оживились при виде возвратившегося мужчины и стали наперебой приглашать его на танцы.
В конце вечера он понял, что пропал. Тридцатипятилетняя бухгалтерша Соня завладела окончательно и бесповоротно его вниманием. Она была на самом деле хороша. И Пётр сдался на милость победительницы.
Через месяц они уже жили вместе на квартире, которую снимала Софья. Дороговато, конечно приходилось платить. Что поделаешь, комфорт требует жертв. Они сразу оговорили условия совместной жизни: расходы пополам. Такой вариант Петра устраивал. Часть денег с зарплаты оставалась, и он мог потихоньку копить на свою мечту: новый дом в станице. О Маринке вспоминал всё реже и реже. О детях тоже.
Сонечка была просто чудо. Никогда ничего не просила и ни о чём не спрашивала. Он сам догадывался, что хочет любимая женщина. Покупал ей дорогие подарки на праздники и дни рождения. Она называла его транжиром и мотом, но подарки с радостью принимала.
С Михаилом дружба охладела. Постепенно они отдалились. Иногда перекидывались парой ничего не значащих слов и всё.
Через три года прекрасной московской жизни, стал настаивать Петя на браке. Сонечка не соглашалась.
- Зачем нам жениться, дорогой? Разве штамп в паспорте играет какую-то роль? Нам и так хорошо, правда, любимый?
Но Петру было не очень хорошо. Часто стало появляться чувство, что он лишний на этом празднике жизни. Он постоянно мечтал о женитьбе, о собственной квартире, о детях.
- Давай поженимся и возьмём квартиру в ипотеку, - предложил он как-то раз Софье. – Сколько можно платить чужому дяде? А с кредитом квартира со временем станет нашей, собственной.
-Нет, нет и ещё раз нет,- впервые за годы совместной жизни женщина закричала на него, чем очень сильно возмутила и удивила. И заставила задуматься. Лучше бы она этого не делала.
На следующий день у Петра была ночная смена. Днём вместо отдыха, он устроил обыск в квартире и нашёл то, что искал. Квитанции на коммуналку были оформлены на его красавицу Сонечку. Он не поверил своим глазам. Зашёл в Госреестр и убедился, что квартира принадлежит именно ей.
Положил квитанции на кухонный стол, собрал свои вещи в старый, потёртый рюкзак, оставил ключи на тумбочке в прихожке, закрыл плотно дверь и ушёл. Пошёл на работу, уволился, соврав,
что родители заболели и в тот же день уехал из столицы домой, к родителям, которых не видел целых три года.
В поезде он понял, что радость ушла из его жизни. Наступила чёрная полоса. Хотел даже сходить в вагон-ресторан, но сдержался. Он хорошо помнил, как впадал в ярость, когда напивался. Вот и лежал целые сутки на верхней полке, смотрел в окно и злился на весь мир.
В станице сразу же заговорили о его возвращении. Одни злорадствовали, другие сочувствовали, равнодушных не осталось. Все знали его историю в мельчайших подробностях.
Пётр сам её рассказывал всем подряд. Да и родители не молчали. Им было жалко сына, поэтому ругали москвичку, называли всякими плохими словами, пытаясь вызвать сочувствие земляков.
Вы спросите, а как же Пётр? Как живёт, чем занимается?
Ничем не занимается. Пьёт, горе заливает.
Жареная картошечка с чесноком
После работы Катя зашла в овощной магазин. Увидела картошку и захотелось ей приготовить на ужин жареную картошечку. Румяную такую, на растительном масле. Добавить в неё в конце жарки чесночку. Мама так жарила картошку. Всегда получалось вкусно.
Накидала в сумку, которую носила с собой, ровненьких чистых картошек.
Потом увидела морковку. Купила. Подумала, что можно сварить борщ и купила ещё капусты. Добавила картошки, чтобы уж точно на всё хватило. Расплатилась и вышла из магазина. В одной руке у неё была сумка с хлебом и с пирожками. В другой - с овощами.