Вышел Павел со двора, сел на лавочку да там и сидел, пока зять с работы не вернулся. Стал с ним разговаривать. А тот только усмехается и рожу недовольную корчит. Понял Павел, что разговор не помог, позвал дочку и забрал домой, в чём была. Вечером приехал Юрий, на колени падал, клялся, что больше и пальцем не тронет. Что любит и никогда не обидит. Тестю с тёщей подарки привёз. Дорогие. Уговорил, уболтал родителей. Забрал Любу, а ночью в приступе ревности и неконтролируемой ярости, ударил её, да так, что она упала и больше не встала.
Во время следствия рассказывал, что сам лично видел, как она с его друзьями и соседями в кукурузе уединялась. Да только друзей у него никогда не было, а соседи – одинокие старушки. Никто в эти россказни не поверил. Мы знали её. Выросла на наших глазах и никогда никто ничего предосудительного за нею не замечал.
Вот и думаю, что всё могло сложиться по-другому, но сложилось именно так. Не принесла красота Любе счастья. А её молчание и страх быть не понятой близкими людьми, привели к плачевному результату.
Груня с Пашей в случившемся винят себя. Плачут много лет и никак не могут понять, почему в тот последний вечер поверили Юрке и отпустили с ним дочь. Ведь уже и тогда было ясно, что ничего хорошего не получится. А они поверили. Почему? Ну, почему?
Юрий не отбыл даже назначенного судом срока. За хорошее поведение его отпустили раньше. Теперь живёт в своё удовольствие и всем рассказывает, что Любку убил любовник, а он пострадал незаслуженно. Он её любил и пальцем не тронул ни разу. Спорить с ним никто не решается.
Любимое сало или, как жить припеваючи
Дмитрий повернулся на спину, потянулся и сладко зевнул. Старый диван под его грузным телом заскрипел и застонал.
- Скоро развалится, - подумал лениво и сунул руку под подушку. Нащупал припрятанный с вечера пакет и осторожно потянул. Нельзя просыпать ни одной крошки, чтобы жена увидела и разругалась. Повернулся лицом к стене, уткнулся лицом в пакет и стал есть хлеб с салом, придерживая бутерброд рукой. Вставать не хотелось, а вот пожевать можно, организм требует. Дома ничего вкуснее сала нет. Да и его жена покупает только для мужа, солит особенным способом и оставляет в холодильнике. Детям говорит:
- У нас папа один работает, нужно его побаловать вкусненьким.
Мужчина хихикнул и чуть не подавился куском хлеба.
- Сейчас бы рюмашечку, да рыбки маринованной, - промелькнула мыслишка. – Вчера хорошо посидели, балычок, грудинка, колбаска дорогая. Дмитрий снова потянулся и зажмурился. Как кот. В еде он толк знал и мог по цвету и запаху определить натуральный продукт или нет.
Всё гениальное просто – зарплату семье, шабашку – себе любимому.
Последнее время побочка превышала зарплату. Так это же и хорошо. Можно помогать любимой сестрёнке, воспитывающей двух детей. Димон – заботливый брат. А то, что свои дети донашивают вещи родственников и знакомых – это его совершенно не касается. Одеты, обуты и ладно.
Доев хлеб с салом, мужчина резко сел. Пружины больно впились в мягкое место. Снова пришла мысль, что нужно покупать диван. Он от неё отмахнулся. С дочкой можно поменяться. Слово покупать было красной тряпкой, на которую бросалась разъярённая жена. Покупать было не за что. Двадцать тысяч в месяц на четверых, плюс кредит на ноутбук для занятий во время самоизоляции, вот и все доходы.
Супруга много раз просилась на работу, но Дмитрий не позволял. Во-первых, она сразу узнает о его побочных доходах и многочисленных любовных похождениях. Во-вторых, Димон обожает, что дома его встречает жена, подаёт на стол, садится рядом и выслушивает любой бред. Как можно лишить себя таких удовольствий?
Мужчина почесал лысину:
-Пусть будет, как есть,- решил для себя и встал. –Нечего баловать деньгами, а то счёту не знают. То им мороженого, то шашлыка хочется. Перехочется! Кстати, завтра суббота, друг звал на дачу на шашлыки. Компания весёлая соберётся.
- Любимая, ты моя самая любимая, - сказал он жене, входя в кухню.
-Что сегодня на завтрак? - обнял женщину и прижал к себе. – Кстати, завтра у нас рабочий день, заедут пораньше. Ты не беспокойся, завтра я сам позавтракаю. А ты поспи подольше.
- Папа, мы же на рыбалку собирались! - возмутился сын.
- Что поделаешь, сынок, работа есть работа, - ответил без запинки и сел к столу.
- Вот оно – счастье! Не каждому дано жить припеваючи! – крутилась в голове мысль и Дмитрий улыбался ей, этой прекрасной и правильной мысли. Тут он заметил , что жена пристально смотрит на него. И столько презрения и ненависти было в её взгляде, что Димона передёрнуло. Он широко улыбнулся женщине, а сам подумал: