Стю попал в Илингский клуб, когда увидел объявление, которое Брайан Джонс напечатал в Jazz News весной 1962-го для музыкантов, хотевших собрать ритм-энд-блюзовую группу. Брайан и Стю начали пробовать репетировать с кучей разных музыкантов, и каждый вносил два фунта в оплату комнаты над пабом. Увидев пару наших с Миком номеров в Илингском клубе, он пригласил нас присоединиться. Точнее говоря, по воспоминаниям Стю, Мик — надо отдать ему должное — приходил на репетиции и раньше, но заявил, что, если Кит не участвует, он тоже не участвует. И вот: «О, смотри-ка, добрался наконец». Мы заговорили, и он тут же выдает: «Ты ведь не собираешься мне тут рок-н-ролл лабать, а?» У Стю имелись огромные сомнения, на рок-н-ролл он смотрел очень косо. Я говорю «ага» и начинаю играть Чака Берри. Стю удивился: «О, ты знаешь Джонни Джонсона?» — это был пианист у Берри, — и дальше мы пустились во все тяжкие, завели буги-вуги. Больше ни на что не отвлекались. Чуть погодя стали подтягиваться остальные. Не только Мик и Брайан. Джефф Брэдфорд, очень недурной блюзовый слайд-гитарист, который успел поиграть с Сирилом Дэвисом. Брайан Найт, фанат блюза, со своим главным номером Walk On, Walk On[38] — он делал его как надо, самое оно. Так что Стю мог бы спокойно играть со всеми этими чуваками — мы вообще-то стояли в хвосте кандидатской очереди, Мика и меня позвали только на пробу, прицениться. Остальные играли по клубам с Алексисом Корнером, они были в теме. На их фоне мы с Миком выглядели салагами. И до меня дошло, что Стю надо принять решение, хочет ли он связываться с этими настоящими умельцами традиционного фолк-блюза. Потому что к тому моменту я сыграл ему немного горячего буги-вуги и немного Чака Берри, комбик не подвел. И к концу вечера я уже знал, что нашей группе быть. Никто ничего не сказал, но я знал, что Стю за меня зацепился. Джефф Брэдфорд и Брайан Найт стали очень успешным блюзовым бэндом после Stones, они назвались Blues by Six. Но они по сути были традиционалистами, которые не собирались играть ничего другого, кроме того, что знали: Сонни Терри и Брауни МакГи, Биг Билл Бруизи. Видимо, в тот день — после того как я спел ему Sweet Little Sixteen и Little Queenie и он мне подыграл — Стю стало ясно, что соглашение между нами достигнуто, без единого сказанного слова. Мы просто пришлись друг другу по душе. «Ну так что, мне приходить?» — «До вторника».
Иэн Стюарт. Я до сих пор работаю на него. Для меня Rolling Stones — его группа. Если б не его знания и организаторские подвиги, если бы он не оставил вдруг то, к чему привык, чтобы рискнуть начать играть с этой бандой малолеток, где бы мы были? Я не знаю, что нас притягивало друг к другу. Но он абсолютно точно был главной движущей силой происходящего. Я считал Стю намного старше себя — на самом деле всего на три-четыре года, но тогда впечатление было другое. И еще он всех знал. Я не знал никого. Я только-только слез с дерева.
Думаю, ему начало нравиться в нашей компании. Он что-то чувствовал, какое-то энергетическое поле вокруг нас. Так что блюзовые мастера по ходу отвалились, и остались только Брайан, Мик, Стю и я плюс Дик Тейлор на басу. Поначалу это был костяк, и мы подыскивали барабанщика. Мы сказали: «Блин, вот бы заполучить этого Чарли Уоттса, если только это реально», — потому что все считали Чарли ударником от бога. Стю пошел закидывать удочку. И Чарли сказал, что готов на любые концерты, которые ему предложат, но без денег он свои барабаны на метро таскать не будет. Он пообещал: если мы придем снова и скажем, что гарантируем пару оплачиваемых вечеров в неделю, он вписывается.
Стю был мощным, внушительного вида парнем с массивной выдвинутой челюстью, хотя при этом довольно привлекательным. Я уверен, что главным, что сформировало его характер, был как раз этот вид и то, как люди на него реагировали с самого детства. Он был такой отстраненный, очень себе на уме, без фантазии и при этом постоянно выдавал всякие несуразные фразочки. Например, быстро ехать у него называлось «идти на большой скорости узлов». Его изначальное старшинство над нами, которое так навсегда и осталось, выражалось обращениями типа «давайте, ангелочки», «чудилы мои трехаккордные» или «моя дерьмовая кучка». Он ненавидел кое-что из моего рок-н-ролльного репертуара Джерри Ли Льюиса не выносил долгие годы: «Да ну, работа на публику одна». В конце концов он подобрел к Джерри, пришлось ему сломаться и признать, что у Джерри Ли одна из самых лучших левых, которые он слышал. Но внешние эффекты и актерство были не по его части. Если ты играл в клубах, всякий выпендреж был побоку.
Днем Иэн в костюме и галстуке ходил на работу в Imperial Chemical Industries в районе набережной Виктории, и позже благодаря этому у нас были средства платить за репетиционную точку. Он отвечал кошельком за свои слова — точнее, за свои чувства, потому что разговаривать об этом он особо не любил. У него была одна-единственная фантазия, которая не давала ему покоя: он доказывал всем, что является истинным наследным владетелем Питтенуима — это такой рыбацкий городок через залив от гольфовых полей Сент-Эндрюса[39]. Он всегда чувствовал себя обманутым, обойденным из-за какого-то финта в шотландской генеалогии. С таким парнем не поспоришь. Почему фоно не вытягивало по громкости? Слушай, ты с кем разговариваешь? — с лордом Питтенумма. Другими словами, не стоит лезть с такими делами, понимаешь? Я однажды спросил: «Ну и какой тартан у клана Стюартов?» Он говорит: «О, черная клетка на белом с какими угодно цветами». Всегда эти шуточки с бесстрастным лицом. Стю умел видеть вещи со смешной стороны. И именно ему приходилось разгребать говно после всевозможных наших заварух. Существовала масса народа, которая с технической точки зрения была в десять раз лучше, но при таком инстинкте, как у его левой руки, им никогда было за ним не угнаться. Может, он и был лордом Питтенуима, но его левая происходила прямо из Конго.
39
На самом деле Питтенуим расположен на другой от Сент-Эндрюс» стороне юго-восточного выступа полуострова Файф.