Ваш Говорунчик-Завирушка.
2000 года сегодняшнего дня.
Закон всемирного тяготения
Ночь
Я встаю, а она еще не ложилась. Она стоит под окном, как стояла с вечера.
— Уходи! — гоню я ее. — Мне надо работать.
Ночь уходит весьма неохотно. И не успеешь оглянуться — снова стоит под окном.
— Чего тебе не спится? — спрашиваю я не слишком строго.
— Холодно, — отвечает Ночь. — Разве тут уснешь, разве согреешься?
Тогда я гашу свет и впускаю Ночь в комнату.
— Ладно, грейся. Только это в последний раз. Завтра же ты должна оставить меня в покое.
Ночь обещает, но я знаю, что это — только слова. Куда она денется среди зимы, не ночевать же ей под открытым небом!
Завтра и послезавтра все повторяется снова.
Чуть стемнеет, Ночь приходит в мою комнату и уходит только на рассвете. Мне не хочется ее тревожить.
А время идет, и ничего я не успеваю сделать. Ночи этого не объяснишь — она темная, разве она понимает?..
Полуправда
Купил Дурак на базаре Правду. Удачно купил, ничего не скажешь. Дал за нее три дурацких вопроса да еще два тумака сдачи получил и — пошел.
Нелегко сказать — пошел! С Правдой-то ходить — не так просто. Кто пробовал, тот знает. Большая она, Правда, тяжелая. Поехать на ней — не поедешь, а на себе нести — далеко ли унесешь?
Тащит Дурак свою Правду, мается. А бросить жалко. Как-никак за нее заплачено.
— Ты где, Дурак, пропадал? — набросилась на него жена.
Объяснил ей Дурак все, как есть, только одного объяснить не смог: для чего она, эта Правда, как ею пользоваться.
Лежит Правда среди улицы, ни в какие ворота не лезет, а Дурак с женой держат совет — как с нею быть, как ее приспособить в хозяйстве.
Крутили и так, и сяк, ничего не придумали. Даже поставить Правду, и то негде. Что ты будешь делать — некуда Правды деть!
— Иди, — говорит жена Дураку, — продай свою Правду. Много не спрашивай — сколько дадут, столько и ладно. Все равно толку от нее никакого.
Потащился Дурак на базар. Стал на видном месте, кричит:
— Правда! Правда! Кому Правду — налетай! Но никто на него не налетает.
— Эй, народ! — кричит Дурак. — Бери Правду — дешево отдам!
— Да нет, — отвечает народ. — Нам твоя Правда ни к чему. У нас своя Правда, не купленная.
Но вот к Дураку один Умник подошел. Покрутился возле Правды, спрашивает:
— Что, парень, Правду продаешь? А много ли просишь?
— Немного, совсем немного, — обрадовался Дурак. — Отдам за спасибо.
— За спасибо? — стал прикидывать Умник. — Нет, это для меня дороговато.
Но тут подоспел еще один Умник и тоже стал прицениваться.
Рядились они, рядились и решили купить одну Правду на двоих. На том и сошлись.
Разрезали Правду на две части. Получились две полуправды, каждая и полегче, и поудобнее, чем целая была. Такие полуправды — просто загляденье.
Идут Умники по базару, и все им завидуют. А потом и другие Умники, по их примеру, стали себе полуправды мастерить.
Режут умники правду, полуправдой запасаются.
Теперь им куда легче разговаривать между собой.
Там, где надо бы сказать: «Вы подлец!» — можно сказать: «У вас трудный характер». Нахала можно назвать шалуном, обманщика — фантазером.
И даже нашего Дурака теперь никто дураком не назовет.
О дураке скажут: «Человек, по-своему мыслящий». Вот как режут Правду!
Гром и Молния
Грому — что, Гром не боится Молнии. Правда, с глазу на глаз переговорить с ней у него все как-то не получается. Больно уж горяча эта Молния: как вспыхнет!
В это время Гром и носа на свет белый не показывает. Ни видать его, ни слыхать. Но зато как заметит, что Молнии нет на горизонте, — тут уж его не удержишь.
— До каких пор, — гремит, — терпеть все это?! Да я за такое дело!..
Так разойдется, так разбушуется — только послушайте его! Уж он не смолчит, уж он выложит все, так и знайте!
…Жаль, что Молния слышать его не может.
Центр тяжести
Есть такая детская игра — кубики. Поставьте их один на другой, и у вас получится башня. И хоть башня эта ненастоящая, но сами кубики относятся к ней всерьез, будто то, что они делают, — совсем не игра, а самая настоящая, взрослая работа.
Интересно, о чем думают кубики в это время? Если хотите знать, совершенно о разном. Нижний Кубик думает, как бы башню на себе удержать, а Верхний — как бы самому наверху удержаться.