Флоренс вернулась через пару минут, быстро и аккуратно села за столик, подминая под себя юкату. Взяв в руки палочки, она задумчиво их рассмотрела, после чего анализу подверглась тарелка с рисом и овощами. Как будто на автопилоте, она приступила к еде.
Девочку мучила странная меланхолия, она словно чувствовала, что скоро должно произойти что-то страшное, но ничего нельзя с этим сделать. Она боялась этих чувств, пыталась как можно сильнее отгородиться от них, но что-то вновь и вновь выталкивало их наружу, заставляя ее бояться.
Она давно не видела маму. В последнее время они вместе с отцом не выходили из главного храма, даже просто, чтобы поесть. Она даже не смогла вспомнить ее лицо. Девочка прикрыла глаза, но и это не помогло. Никаких воспоминаний, кроме сжатых в тонкую линию губ, которые изредка складывались в нервную улыбку, нечастых объятий и тихого шепота. Такой вкрадчивый, глубокий голос, казалось, затрагивал самые глубокие струны ее души.
— Ты ведь поможешь мамочке, это будет совсем не больно. Тебе нужно будет просто постоять здесь.
Девочка стояла в центре странного круга уже не в первый раз, но ничего не происходило. Мама слабо улыбнулась и жестом отослала ее спать.
Лицо отца ребенок помнит чуть четче, помнит его глаза за очками в темной оправе. Он всегда смотрел на нее с каким-то странным сожалением в глазах и чем-то еще, чего девочка не понимает. Иногда он приходил прочесть ей на ночь сказку и уходил еще до того, как она успевала заснуть.
Дяденька-призрак всплывает в памяти четко, как на фото. Девочка всегда удивлялась его способности угадывать момент, когда нужно появиться. Словно этот странный человек и не уходил никуда, привидением жил в их доме. Иногда ей даже казалось, что его пронизывающий самую темную ночь взгляд все время следит за ней, куда бы она ни пошла. Конечно, особенно ходить ей было не куда. Тетя разрешала заходить в лес совсем недалеко, так, чтобы ее кимоно прослеживалось среди деревьев. Но почему-то, даже убегая и побаиваясь наказаний, она не чувствовала себя в опасности. Иногда Флоренс видела среди ветвей деревьев фиолетовый проблеск. Простого ребенка он, наверно, должен был напугать, но с ней этого не происходило, лишь слегка кивнув, она забиралась дальше и дальше. Тропинки уводили ее в причудливые лесные края. Она находила красивые водопадики с кристально чистой водой, ручейки из которых пили разные зверьки. А он все время шел рядом.
— Видишь вон того зверька?
Она кивнула в ответ. Рядом с ручейком, на полянке, в цветах сидел маленький грызун.
— Знаешь кто это?
— Нет.
— Glirulus japonicas или японская соня. Не часто можно увидеть ее вот так рядом.
Девочка во все глаза следила за маленьким зверьком. Как им удалось подобраться к нему так близко, не спугнув, она не знает, но это было просто волшебно. Флоренс внимательно смотрела, как зверек наклоняет разные цветочки, отпугивая от них пчел.
Призрак и дальше следовал за ней.
Тетушка Анн никогда не ругалась, если обратно они возвращались вместе, только ворчала, что он разбалует ей ребенка, и тихо посмеивалась. Спокойные деньки должны были рано или поздно закончиться, таков закон жизни…
Призрак не появлялся в их доме уже больше недели. Тетушка Анн сказала, что ему нужно срочно разобраться с кое-каким делом, и вскоре он вновь сможет сопроводить юную исследовательницу в глубины зачарованного леса. Вечер медленно опускался на землю. Тетушке Анн нездоровилось. Третий день она лежала в своей комнате, Флоренс почему-то не пускали туда. Дяденька в белом халате приходил два раза, о чем-то говорил с мамой, и больше не появлялся. На следующее утро приехала машина скорой помощи. Девочку проводили к тетушке. Морщины женщины стали сильно выделяться, давая возможность определить теперь ее истинный возраст. Она была очень бледна, сухие губы сложились в нежную улыбку при виде девочки. Флоренс побежала к ней, утыкаясь носом в грудь.
— Мне придется оставить тебя здесь, но не бойся. Рэнджин скоро придет за тобой. Запомни, ты никогда не будешь одна, — женщина улыбалась, сжимая в объятиях дрожащее тельце.
Флоренс плакала. В комнату зашли еще двое в белых халатах, но девочка отказывалась отпускать тетушку. Когда старушку забирали, она кричала и билась. Двери закрылись, и машина скорой стала удаляться. Девочка с обидой и болью смотрела ей в след, слезы медленно высыхали на ее щеках. Мать вновь скрылась за дверьми главного зала храма.
Флоренс бесцельно бродила по вмиг опустевшему жилищу, открывая и закрывая седзи. Они издавали мягкий хлопающий звук, наполняя пустое пространство хоть чем-то. Изредка пел на ветру колокольчик. На мир вновь опускались сумерки. Девочка тщетно вглядывалась в темноту надеясь увидеть фиолетовый проблеск, но ничего — лишь темнота, и, устрашающие теперь, звуки леса.
— Дорогая, пойдем в храм.
Ее мать появилась беззвучно, коснувшись рукой худенького плечика. Девочка слегка вздрогнула и кивнула. Взяв дочь за руку, женщина быстрым шагом направилась в сторону главного зала.
— Встань здесь.
Девочка встала в центре нового круга. Храм наполнял свет свечей и звук мерного чтения молитвы отцом. Флоренс прикрыла глаза. Ей хотелось сейчас очутиться в лесу, подальше от этого ужасного места, где жутко пахло ладаном и чем-то еще. Голова кружилась. Громкий голос заставил ребенка открыть глаза. Ее мать с ожесточившимся лицом о чем-то говорила отцу, тот опустив голову, словно провинившийся ребенок, внимательно слушал ее. Она направилась к небольшому алтарю и, уже вместе с мужем, громко начала произносить какие-то незнакомые слова на странном языке. Вспыхнул огонь. Глаза девочки расширились от ужаса, везде пылал огонь. Свет свечей слился в единое сияние, их языки поднялись к потолку, круг в котором стояла девочка, светился настолько ярко, что заслезились глаза. Повалил дым….
— О всемогущий демон пламени, мы взываем к тебе!
Раздался треск. Девочка присела, испуганно закрывая лицо руками, но не расплакалась.
— Решила принести мне в жертву собственное дитя. Неужели все люди…. Вампир! Ты?!
Дальше девочка уже не слышала. Раздавались крики, шум, дым все сильнее щипал глаза, и было трудно дышать. Вдруг, все это на миг исчезло. Девочка открыла глаза и увидела перед собой красивую женщину в красно-золотом кимоно, ее длинные волосы спускались почти до земли, на голове были лисьи уши, а сзади виднелись хвосты. Флоренс во все глаза смотрела на это чудо. Страха почти не было, лишь удивление и любопытство. Глаза лисицы печально смотрели на стоящую перед ней девчушку. Маленький невинный ребенок. Жестом лисица приказала ей встать, девочка повиновалась, хотя ноги у нее тряслись.
Прекрасная огненная женщина наклонилась и двумя пальцами прикоснулась ко лбу девочки. Перед глазами обеих пронеслись не многочисленные еще воспоминания Флоренс. Лисица присела перед ней на корточки, с печалью и скорбью смотря прямо в глаза ребенка.
— Тебе больно? Ты боишься остаться одна?
Девочка кивнула. Ее уже всю трясло, рыдания так и просились выйти наружу.
— Не бойся, я не причиню тебе зла. Ты никогда больше не будешь одна, я обещаю тебе это, взамен на твое тело.
Девочка смотрела в глаза женщины, и видела в них сострадание. Эта прекрасная незнакомка понимала боль девочки.
— Я останусь с тобой навсегда, мы будем вместе вечно, никто из нас не будет больше одинок.
Лисица подняла правую руку.
— Приложи к моей ладони свою, и мы станем едины.
Флоренс подняла трясущуюся руку, и медленно, сначала лишь пальчиками, коснулась горячей руки, нерешительно прижимая всю ладонь.
Раздался душераздирающий крик:
— Будь ты проклята! Адена!
Весь мир заплясал перед глазами девочки, тело прожгла невыносимая боль. Все перевернулось вверх дном, кто-то неистово кричал, может, кричала она сама, вокруг все рушилось. Пол уже начал проваливаться под ее ногами, она пыталась убежать, но дикая боль и страх сковали тело. Чей-то голос, уже будто внутри, повелительно и спокойно произнес несколько незнакомых слов, и вдруг, хаос вокруг исчез. Девочка открыла глаза, и поняла, что стоит на дорожке, ведущей к храму. Перед ней полыхало пламя. Где-то вдалеке слышался гул сирен. Картина мира постепенно теряла цвета. Девушка услышала: «Спи».