Еще двадцать шагов — и конец зарослям. И тут почти из-под земли возникает скачущий галопом сопящий носорог!
— Спасайся, носорог! — завопил я и, увернувшись от зверя, ринулся в заросли.
Краем глаза я уловил, как он развернулся и бросился за мной. Я припустил во всю мочь, петляя между кустами, но он не отставал. Я оборачивался и видел, как носорог постепенно настигает меня. Невероятно! Кустарник рвал одежду, но я упрямо продирался сквозь него. Метров через пятьдесят кустарник встал плотной стеной. Внезапно лопнул ремень сандалии, и я со всего маху покатился по земле. Падая, я успел оглянуться и различить громадную темную тушу с длинным заостренным рогом, неотвратимо несущуюся на меня. Сверкнула мысль: конец!
Секундная тьма, мощный удар. Мимо меня молнией пролетели голова и бок другого носорога, и вот я лежу на земле, легкие горят от нехватки воздуха, но все существо переполняет радость: жив! К счастью, первый носорог отбросил меня копытами или мордой в сторону так, что второй проскочил мимо. Носороги скорее всего стремились обратить меня в бегство, и их возвращение было маловероятным. Один носорог был, по-видимому, самкой, а второй — ее детенышем.
Я лежал и дышал, в каком-то эйфорическом состоянии любуясь голубым небом. Мне казалось, что вернулись школьные годы и обязательные матчи по регби. Но боль не унималась. Я перекатился на живот и заметил в руке скомканную карту. Привстал было на корточки, но яростная боль вцепилась в меня. Как же подняться? Мышцы спины не повиновались. Я рухнул на землю и стал звать на помощь.
Вдали послышались крики. Через минуту появились взлохмаченные, задыхающиеся мать и Кипроно. Они бегом вернулись по тропе, и Кипроно даже выстрелил в воздух, чтобы спугнуть носорогов. Я объяснил, что носорог сбил меня и, должно быть, вывихнул мне позвонок. Несколькими годами раньше мой брат, катаясь на лыжах в Альпах, задел металлической палкой кабель высокого напряжения и совершил пятисотметровое падение, которое началось в Швейцарии и закончилось в Италии, и тоже повредил позвоночник. Похоже, это становилось скверной семейной традицией.
Пошевелив пальцами ноги и убедившись в целости позвоночника, я с помощью матери и Кипроно встал и повис у него на плечах. Им пришлось тащить меня, ибо, хотя я и переставлял ноги, имитируя ходьбу, выпрямиться мне не удавалось. Мы двигались очень медленно, и после нескольких шагов я попросил усадить меня на землю. Любая попытка подняться тут же вызывала приступ невыносимой боли. В конце концов я взмолился о пощаде, уговорил их оставить меня под каким-либо деревом и попытаться подогнать машину по довольно тяжелой для автомобиля дороге, не говоря уж о полном отсутствии у матери опыта вождения «лендровера».
Жужжание мух, которые роем вились вокруг моего потного лица, не заглушило далекого шума двигателя. Тональность изменилась, и я представил, как они вброд переезжают реку. Я надеялся, что мать не забыла вытянуть маленькую красную ручку демультипликатора, когда все четыре колеса становились ведущими. Не одна машина застряла на долгие часы в сыпучих песках русла Эндабаша. Шум мотора вновь изменился: они пересекли реку и взбирались на крутой берег, пробивая себе дорогу среди ветвей, усыпавших склон. И тут натужный рев двигателя перешел в агонизирующий вой. Это означало, что одно, а то и несколько колес вращались в пустоте. Вой не прекращался, и я заорал во всю мощь своих легких.
Они услыхали мой зов, бросили машину и примчались ко мне. И опять потащили на плечах. С грехом пополам мы добрались до машины. Мать довольно успешно справилась со своей задачей, но «лендровер», который ей удалось провести по большей части склона, застрял на холмике, и все его четыре колеса потеряли контакт с землей. Лежа рядом с машиной, я давал наставления Кипроно и указывал, где поставить домкрат, дабы выпутаться из этой ситуации.
Наконец машину удалось поставить на колеса. Лежа поперек сиденья, я стоически сносил толчки, пока машина спускалась к руслу Эндабаша. Слава богу, обратный путь в лагерь начисто выпал из моей памяти. И вот я перебрался на походную постель и выпил сразу треть бутылки виски. Жар далекой Шотландии проник в мои члены, слегка притупив боль.