Потом Н'Думе заболел, и, по-видимому, ему было очень плохо, поскольку он беспрестанно издавал жалобные стоны. Наступал час вечерней трапезы, и все семейство набивало брюхо травой, а Н'Думе кругами ходил вокруг и стонал, широко раскрыв рот. Беспокойство ощущала только Две Дырки; отправив в рот очередную порцию вкусной травы, она подходила к нему и, как бы утешая, касалась хоботом его лба. За неделю он очень похудел. Наконец он перестал стонать, сначала ел плохо, но вскоре к нему вернулся аппетит, и я так и не узнал, чем он болел. И очень рад, что остался в полном неведении о причинах заболевания, так как выяснить их мог только при вскрытии.
Внешнее безразличие Тонкого Бивня вовсе не означало, что она не бросится на его защиту в случае реальной опасности. По-видимому, она знала, что в семейном кругу он в безопасности, но если понадобится помощь, она тут же поспешит ему па выручку. Так, встретив однажды гиен в русле реки, неподалеку от лагеря, Леонора и остальные слонихи образовали каре и хоботами затолкали малышей внутрь. Затем Тонкий Бивень, пока остальные охраняли слонят, пошла на опасных хищников и обратила их в бегство.
К моменту рождения Н'Думе Тонкий Бивень уже была опытной матерью: за ней бегали еще три отпрыска. Молодые матери возились со своими детьми куда больше, особенно с первенцами, они не отпускали их ни на шаг. Как и неопытные мамаши рода человеческого, они пока не сознавали, что воспитание ребенка есть всего-навсего повторяющаяся процедура, и их зачаровывало первое материнство.
Боадицея с ролью матери справлялась плохо, поскольку ее волновали и занимали всяческие опасности, которые могли угрожать ее семейству. Шум машины заставлял ее отрываться от завтрака, и она редко позволяла своему почти годовалому слоненку досыта насосаться материнского молока. Но такое необычное поведение следовало отнести на счет избытка туристов, а не слонов.
Слонята отличались исключительным разнообразием характеров. Одни уже через несколько недель начинают неутомимо исследовать окрестности, другие ни на шаг не отстают от своих матерей. Одни игривы и кипят энергией, другие вялы. В одной семейной группе я стал свидетелем исключительного случая: малыш большую часть своего первого года проводил не с матерью, а с матриархом по кличке Сфинкс, которая была беременна и имела молоко. Ее слоненок родился через три месяца после усыновления первого, и они выглядели близнецами, играя, посасывая молоко и бегая под бдительным оком Сфинкса. Докинутой матери надо было подойти к матриарху почти вплотную, чтобы обратить па себя внимание своего дитяти.
Как и у других слонят, вес мозга Н'Думе при рождении не превышал 35 % веса мозга взрослого животного. Большинство млекопитающих рождаются с мозгом, который почти не меняется с возрастом. У слона же мозг развивается медленно по причине столь продолжительного детства, во время которого слоненок учится, и поэтому прогресс выглядит разительным.
Н'Думе рос и учился. Он постигал движения, но вначале они выглядели очень комично; он принимал десятки поз, в которых редко приходится видеть взрослых животных. Еще позже Н'Думе освоил сложные двигательные комплексы. Со временем он научился ползать на брюхе, перекатываться через спину, волочить задние ноги, словно раненый олень, и усаживаться с опущенными ушами наподобие собаки.
Много хлопот доставлял ему хобот. В первый год он и не подозревал, что можно утолять жажду с помощью хобота; он становился на колени на берегу реки и, держа хобот подальше от воды, пил ртом, как и другие юные слонята. Постепенно, играя кончиком хобота в воде, он методом проб и ошибок научился всасывать воду, удерживать ее в поднятом хоботе и затем выливать себе в рот. Часто вместе с водой попадал песок, и тогда он яростно тряс кончиком хобота и скручивал его в узлы. Он научился расслаблять его, покачивать и вращать им, и, так проверяя все его возможности, Н'Думе стал ловко орудовать хоботом.
Хобот слона — многоцелевой «инструмент», выполняющий сразу функции верхней губы и носа, он состоит из множества мышц, каждая из которых повинуется лишь определенному сигналу центральной нервной системы. И не удивительно, что Н'Думе так долго постигал его бесчисленные возможности. Когда внутри хобота чувствуется зуд, он сворачивает его в кольцо под передней ногой. На кончике хобота растут крохотные волосики, с помощью которых, по-видимому, слоны определяют форму, строение и температуру предмета, а также устанавливают, откуда доносится запах.