Его труды снова и снова отражают это понимание. "Считайте себя мертвым", - пишет он. "Вы прожили свою жизнь. Теперь возьмите то, что осталось, и проживите ее как следует". На другой странице он говорит: "Вы можете уйти из жизни прямо сейчас, и пусть это определяет то, что вы делаете, говорите и думаете". Последние две записи в "Медитациях", которые, вполне возможно, были написаны, когда он лежал при смерти, снова поднимают эту тему. Какое значение имеет, проживете ли вы столько-то или столько-то лет? спрашивает он. Занавес опускается над каждым актером. "Но у меня всего три акта!" - говорит он, давая голос той частице внутри каждого из нас, которая боится умереть.
Да. Это будет драма в трех действиях, продолжительность которой определена силой, которая руководила вашим созданием, а теперь руководит вашим распадом. Ни то, ни другое не было в вашей власти. Так что уходите с милостью - той же, что была проявлена к вам.
Сделать это было бы последним испытанием для этого короля-философа, как и для всех стоиков и каждого человека. Мы все умрем, мы не можем контролировать это, но мы влияем на то, как мы встретим эту смерть, на то, с каким мужеством, самообладанием и состраданием мы ее встретим.
Нам рассказывают, что под конец Маркус совсем разболелся, находясь вдали от дома на полях германских сражений, недалеко от современной Вены. Беспокоясь о том, чтобы передать все, что у него было, своему сыну, а также во избежание осложнений с престолонаследием, Марк со слезами на глазах попрощался с ним и отправил его готовиться к правлению. Даже когда до его собственного конца оставались считанные мгновения, он все еще учил, все еще пытался быть философом, особенно для своих друзей, которые были убиты горем. "Почему вы плачете обо мне, - спрашивал их Маркус, - вместо того чтобы подумать о моровой язве и о смерти, которые являются общим уделом всех нас?" Затем, с достоинством человека, который много раз готовился к этому моменту, он сказал: "Если вы теперь разрешите мне уйти, я прощаюсь с вами и ухожу раньше".
Он проживет еще день или около того. Возможно, именно в эти последние мгновения, слабый телом, но сильный волей, он записал последние слова, которые появились в его Медитациях - напоминание самому себе о том, что нужно оставаться верным своей философии:
Так что уходите с милостью - с той же милостью, которую проявили к вам.
Наконец, 17 марта 180 года, в возрасте пятидесяти восьми лет, он повернулся к своему стражу и сказал: "Иди к восходящему солнцу, я уже сажусь". Затем он накрылся с головой и уснул, так и не проснувшись.
Рим и мы, его потомки, никогда больше не увидим такого величия .
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
За сто лет до Зенона великий афинский государственный деятель оплакивал гибель многих тысяч своих храбрых соотечественников в "Погребальной оратории" Перикла. Пытаясь найти слова, чтобы выразить их самопожертвование и героизм, он напомнил скорбящему афинскому народу, что слава погибших не в их достижениях и не в памятниках, которые будут воздвигнуты в их честь, а в наследии того, что они сделали для своей страны. Именно память о них, то, что они вдохновляли, было "вплетено в жизнь других". Много веков спустя Джеки Робинсон выразил эту мысль еще более лаконично. "Жизнь не важна, - гласит его надгробная надпись, - кроме того влияния, которое она оказывает на другие жизни".
Так было и со стоиками, чьи жизни мы только что подробно описали, - мужчинами и женщинами, чье влияние не только продолжается по сей день, но и сформировало жизни других мужчин и женщин, о которых пойдет речь в этой книге.
Зенон, которого кораблекрушение привело к философии, создал школу, просуществовавшую почти двадцать пять сотен лет...
Клеанф, чье трудолюбие и бережливость буквально поддерживали Зенона и его занятия...
Хрисипп, который привел в порядок и систематизировал многие ранние стоические теории...
Катон, чья мученическая смерть не спасла Республику, но вдохновила Сенеку, Тразею и Агриппина, когда они столкнулись с собственной смертью, и, в конечном счете, вдохновила американских революционеров на создание своей собственной республики по его образу и подобию...
Порция, которая побуждала своего мужа нанести удар по тирании...