Статуя, которая простояла достаточно долго, чтобы Плутарх написал о ней в 100 году нашей эры, говорит нам не только о его размерах. Надпись на ней гласила: "Аристокреон посвящает это своему дяде Хрисиппу, тесаку для узлов Академии".
Какие узлы? Критика, которой Клеанф подвергался со стороны поэтов и сатириков, была вызвана не тем, что его не любили. Стоицизм, с его растущей популярностью, стал мишенью для критиков и скептиков. Мы можем представить себе философские школы Афин того времени - эпикурейцев, платоников и аристотелианцев - сражающихся между собой как религии, каждая из которых утверждает, что имеет доступ к истинному богу.
Клеанф довольствовался тем, что отвечал колкостями или каменным молчанием. Когда стоицизм был всего лишь размышлениями Зенона или учениями Клеанфа, этого было достаточно. Но в какой-то момент школу нужно было защищать. Ее теории должны были быть подкреплены, доктрины определены и кодифицированы. Противоречия - даже в трудах этих двух первых мыслителей - должны были быть прояснены.
А еще были вызовы Аристо и те, кого он поощрял, - они сильно нависали над будущим стоицизма. Был Дионисий Отступник, который начинал как стоик и присоединился к конкурирующей школе, утверждавшей, что жизнь должна быть посвящена удовольствиям. Был и Герилл, который учился у Зенона, но в противовес Зенону считал, что знания важнее добродетели. Все эти голоса боролись, сомневались, противоречили друг другу.
Каким должен был быть стоицизм? Какого рода наставления и руководства он должен был предложить? Кто будет его лидерами?
Так на долю Хрисиппа выпала неблагодарная, но крайне важная роль защитника этой восходящей, но еще только зарождающейся школы. Когда Аристо опубликовал свою книгу "Против Клеанфа", именно Хрисипп счел необходимым написать ответ. Когда один из философов попытался поспорить с Клеанфом по какому-то незначительному логическому вопросу, именно Хрисипп вскочил и крикнул ему, чтобы тот перестал отвлекать своего учителя, и что если он хочет заняться этим вопросом, то Хрисипп готов к этому. И не просто готов, а, похоже, готов победить.
Пусть никто не думает, что идеи, меняющие мир, приходят сами по себе. Как позже сказал один мудрый ученый, их нужно впихивать людям в глотку. Или, по крайней мере, отстаивать и бороться за них.
Спустя годы Цицерон вынесет вердикт по одному из таких конфликтов, связанному с малоизвестным, но противоречивым стоиком Гериллом. Он "был отвергнут в течение долгого времени", - писал Цицерон. "Никто не оспаривал его напрямую со времен Хрисиппа".
Боец решил этот вопрос и отправил на свалку истории еще одного раннего претендента.
Позднее Сенека скажет о важности чтения и изучения других философий, как шпион во вражеском лагере. Действительно, первые годы карьеры Хрисиппа прошли не под локтями живых стоиков, а на стороне Аркесилая и Лацида, которые возглавляли Академию Платона. Дело не в том, что у него были противоречивые чувства, а в том, что он понимал: если стоицизм хочет выжить, ему придется учиться у своих более авторитетных соперников.
Мы можем представить себе Хрисиппа - конкурента, гонщика, отчаянно стремящегося к победе. Он изучал аргументы соперничающих школ, даже посещал занятия в школе платоников, чтобы выявить слабые места в их аргументах. Он изучал слабые стороны своих собственных аргументов, чтобы понять, в чем стоицизм должен совершенствоваться.
Иногда нет лучшего способа укрепить свою оборону, чем изучить нападение противника, и именно так поступает хороший философ. Сегодня мы назвали это "стальным оружием" - вам не нужно обманываться, предполагая худшее в идеях, против которых вы спорите. Вместо этого вы можете серьезно и искренне бороться с ними, побеждая за счет достоинств, а не за счет неправильных характеристик. И как боец, Хрисипп наслаждался этим вызовом.
Нам рассказывают, что Хрисипп был настолько уверен в своей способности разрушать конкурирующие аргументы, что однажды сказал Клеанфу, что ему достаточно знать, в чем заключаются доктрины того или иного человека, и он сам найдет доказательства (или, предположительно, опровержения).