Но больше всего от этого обмена выиграла Греция и сами стоики - точнее, процесс, в ходе которого этот обмен произошел. Философия на протяжении нескольких предыдущих столетий была в первую очередь учебным занятием. Речь шла о стремлении к хорошей жизни, об истине и смысле, но в первую очередь для ученика. Почти все философские школы - киники, платоники, аристотелики, эпикурейцы, даже стоики - отгораживались от реального мира социальной и политической жизни.
Вместо этого они спорили между собой об определении понятия "добродетель". Зачем им было нужно что-то еще? Афины могли быть колыбелью демократии, но это было похоже на жизнь в маленьком городке. Изолированная. Укрытая. Самодостаточная. Хотя Зенон утверждал, что стоики должны участвовать в общественной жизни, если они не способны к этому, и некоторые из его учеников так и поступали, большинство до сих пор этого не делали.
Возвышение Рима, призыв к государственной службе в условиях кризиса, подобного тому, на который ответил Диоген, изменили ситуацию. Цицерон, "чьи познания в предшествующей политической философии были весьма обширны", - пишет Дирк Оббинк в своей книге "Диоген Вавилонский: Стоический мудрец в городе глупцов", "не знает ни одного стоического сочинения, посвященного практическим политическим вопросам до Диогена". Конечно, были некоторые менее известные стоики, которые служили генералами и даже погибали в бою, а другие советовали и консультировали царей, но учителя философии в основном оставались в стороне от событий, занимаясь политикой лишь абстрактно.
Ранняя стоическая политическая мысль в основном строилась в оппозиции к "Республике" и "Законам" Платона, начиная с довольно радикальной "Республики" Зенона и заканчивая работой Хрисиппа "Против Платона о справедливости" и его "Наставлениями". Эти дебаты были не более чем спорами о различных типах утопий. До Диогена Вавилонского стоическое мышление о политике было лучше всего выражено Хрисиппом, который, предположительно, получил его от Зенона, что только мудрец действительно пригоден для политического руководства. *.
Идея привлекательная, но вряд ли она осуществима. Как можно найти достаточно мудрецов, чтобы заполнить сенат, не говоря уже о том, чтобы управлять империей? Если верить Карнеаду, Афины, похоже, не могли найти достаточно мудрецов, чтобы заполнить свое посольство в Рим! Почему Диоген вдруг отдал предпочтение более практичной политической философии, становится ясно, когда понимаешь, какая смена власти произошла при его жизни, когда крошечный мир Греции оказался под огромной тенью возвышающегося монолита Рима.
Хотя в конечном итоге миссия в Рим увенчалась успехом, мы знаем, что Афины решили не платить даже уменьшенный штраф, который взимали римские магистраты. Собирался ли Рим вступить в войну из-за этого? Из-за штрафа за набег Афин на соседний город? После того как Афины так мастерски отвлекли и ошеломили римлян своей философией и разговорами о справедливости? Это было маловероятно. И, похоже, Афинам удалось избежать блефа.
Для Диогена это, должно быть, был показательный политический момент. Если несколько веков спустя Марк Аврелий напомнит себе, что жизнь - это не "республика Платона", то Диоген видел, что она не была и республикой Зенона. Вместо этого он увидел мир, наполненный запутавшимися и несовершенными людьми. Диоген убедился в этом на собственном опыте - возможно, первым из всех стоиков, - когда попал в Рим и на дипломатическую арену. Отсюда проистекало важнейшее чувство прагматизма, в котором философия отчаянно нуждалась.
Аристо считал, что философия предназначена исключительно для мудрецов , для самореализации личности. Его стоицизм хорошо работал в классе и вызывал интересные споры, но он не мог работать в мире. Диоген видел стоицизм иначе. Это был образ мышления, а также набор правил для служения общему благу, для служения своей стране.
Философу уже недостаточно было фантазировать о том, что небольшой город населен исключительно мудрецами, чтобы сформировать наилучший общественный строй. Не хватало также насмешек и провокаций киника Диогена - человека, который с презрением относился к Александру Македонскому. Срочно требовались навыки философа - разум, добродетель, логика, этика - за пределами стоа, даже за пределами агоры. Для решения проблем. Для создания основ и написания законов. Для руководства магистратами. Чтобы находить компромиссы. Убеждать и сдерживать страсти толпы. Урегулировать споры между городами.