Ранние годы Цицерона были почти как учебный монтаж для кинематографических и поворотных событий, с которыми он столкнется в расцвете своей жизни. И, возможно, мы видим это так потому, что Цицерон - сам источник многого из того, что мы о нем знаем, - был заметным творцом повествования о своем собственном возвышении.
История такова: В восемнадцать лет он присоединился к Филону Ларисскому, главе Платоновской академии, который бежал из Афин в Рим. Во время бурных реформ Суллы он взялся за свои первые судебные дела, одержав несколько впечатляющих побед над сильными мира сего. Он закончил свою первую книгу по риторике, став уважаемым автором всего в двадцать лет. Затем он отправился в Афины, чтобы продолжить обучение у учителей всех школ. Затем он снова отправился в путь, чтобы изучать стоицизм у Посидония на Родосе, где гений быстро распознал гений.
К тому времени, когда Цицерон вернулся в Рим в возрасте двадцати девяти лет, он был человеком, преображенным горнилом многолетнего упорного труда и неустанного стремления. "И вот я вернулся домой через два года, - писал он, - не только более опытным, но почти другим человеком; чрезмерное напряжение голоса исчезло, мой стиль, так сказать, улегся, мои легкие стали сильнее, и я уже не был таким худым".
Обратите внимание, что он перечисляет только качества, а не убеждения.
Это важнейший вопрос, касающийся почти всего, что делал Цицерон, как и многие другие талантливые и амбициозные люди: Были ли мотивы искренними? Или все это было частью какого-то плана? Что это - обучение или составление резюме?
Говорили, что оракул рано предупредил Цицерона, чтобы он руководствовался совестью, а не мнением толпы, но для такого целеустремленного человека, как Цицерон, подобное предупреждение было невыполнимо. Позже Сенека напишет о том, как важно выбрать себе "Катона" - того, кого можно использовать в качестве правителя, по которому можно мерить и ориентироваться. Цицерон, живший рядом с таким настоящим стоиком, как Катон, по большей части предпочитал искать вдохновения в другом месте. Вместо Катона Цицерон в начале жизни выбрал Мариуса, что сродни выбору Ричарда Никсона или Владимира Путина в качестве своего наставника.
Это был странный, показательный выбор. Как любили говорить стоики, эта черта характера оказалась судьбой.
К двадцати годам Цицерон проверил все свои способности, и настало время начать свое политическое восхождение, которое он так долго планировал. В тридцать лет римлянин имел право претендовать на должность квестора - что в переводе означает "тот, кто задает вопросы", но просто те, кто разрабатывал законы и отвечал просителям, - а затем стать членом сената. Семья Цицерона использовала свое богатство и связи, чтобы он легко выиграл свои первые выборы. Он был не просто натурой, но и тружеником. Плутарх рассказывает, что Цицерон, вдохновленный ремесленниками, которые знали названия каждого из своих инструментов, активно культивировал в себе привычку знать не только имена всех своих именитых избирателей, но и размеры их владений, их дела и их нужды.
Не потребности в стоическом смысле, когда речь идет о том, что хорошо для полиса, что хорошо для государства, а потребности в грубом политическом смысле. Чего они хотели? Что он может для них сделать? Где совпадали их интересы, quid pro quo. Нет никаких сомнений в том, что Цицерон был способным политиком. По сути, он был лучшим в своем поколении. Но он действовал по компасу, совершенно отличному от компаса Диогена, Антипатра или Посидония.
К 75 году до н. э. Цицерон занял свой пост и был назначен сборщиком налогов и управляющим в Сицилии. Он легко и умело справлялся с управлением, но, в отличие от популистов своего времени, оставался поклонником высокой культуры и философии. Находясь на Сицилии, он рассказывает красочную историю о том, как разыскал могилу Архимеда в Сиракузах, которая к тому времени была почти полуторавековой давности, заброшенная и заросшая. В своем классическом и довольно самолюбивом стиле Цицерон хвалит себя за работу по ее обнаружению: "Так что, как видите, один из самых знаменитых городов Греции, некогда бывший великой школой обучения, так и остался бы в неведении о гробнице своего самого гениального гражданина, если бы один человек из Арпинума не указал на нее".