Самое интересное, что он не соглашался с мыслью о том, что смерть - это нечто, что ждет нас в неопределенном будущем. "Это наша большая ошибка, - писал Сенека, - думать, что мы смотрим вперед, на смерть. Большая часть смерти уже прошла. Все, что прошло, принадлежит смерти". Он понял, что мы умираем каждый день, и ни один день, однажды умерший, не может быть возрожден.
Должно быть, это было особенно болезненное понимание для человека, который наблюдал, как годы его жизни пролетают - уже во второй раз - из-за событий, не зависящих от него. Возможно, отчаиваться по этому поводу было не по-стоически, но вполне по-человечески.
В пьесе, которую Сенека написал под конец жизни, явно исходя из душевных переживаний, он запечатлел, насколько капризной и случайной может быть судьба:
Если в этот день кто-то гордится собой,
В последний день они опускаются на землю.
Никто не должен слишком доверять триумфу,
Никто не должен терять надежду на улучшение испытаний.
Клото смешивает одно с другим и останавливается.
Удача от отдыха, вращающая все судьбы вокруг.
Никто не пользовался такой божественной благосклонностью.
Что они могут гарантировать себе завтрашний день.
Бог заставляет наши жизни двигаться вперед,
Кружится в вихре.
Судьба распорядилась так, что он родился в богатстве и дал ему прекрасных наставников. Она также ослабила его здоровье и дважды несправедливо отправляла его на тот свет, когда его карьера только начинала развиваться. На протяжении всей его жизни Фортуна вела себя так, как ей было угодно. Ему, как и нам, она приносила успехи и неудачи, боль и удовольствие... обычно именно в том виде, которого он не ожидал.
В 50 году нашей эры Сенека еще не знал, что это произойдет снова. Его испытания должны были улучшиться, а его жизнь - закружиться в вихре, который история еще не до конца обдумала.
Агриппина, правнучка Августа, имела большие амбиции в отношении своего двенадцатилетнего сына Нерона. Выйдя замуж за Клавдия, преемника Калигулы, в 49 году н. э. и убедив его усыновить Нерона, одним из первых ее шагов в качестве императрицы было убедить Клавдия отозвать Сенеку с Корсики, чтобы он служил воспитателем их сына. Замышляя, что когда-нибудь он станет императором, она хотела получить для Нерона доступ к политическому, риторическому и философскому мозгу Сенеки.
Внезапно, в возрасте пятидесяти трех лет, Сенека, долгое время бывший подрывной, но маргинальной фигурой, оказался в центре внимания римского императорского двора. Целая жизнь в стремлениях и амбициях наконец-то принесла покровителя, и вся семья Сенеки была готова воспользоваться этим.
Чему Сенека учил молодого Нерона? По иронии судьбы, как и его отец нанял Аттала, чтобы тот обучал Сенеку практически всему, кроме философии, так и Агриппина хотела, чтобы Сенека обучал Нерона политической стратегии, а не стоицизму. Уроки Сенеки должны были вращаться вокруг права и ораторского искусства - как спорить и как разрабатывать стратегию. Любые стоические принципы были бы пробраны в его уроки, как овощи, запеченные в детском кексе, или сахар, чтобы прикрыть лекарство.
Как Арий и Афинодор с Октавианом, Сенека готовил мальчика к одной из самых трудных работ в мире: носить императорский пурпур. Во времена Республики римляне с опаской относились к абсолютной власти, но теперь работа Сенеки заключалась в том, чтобы научить кого-то, как ею обладать. Несколькими поколениями ранее стоики были ярыми защитниками республиканских идеалов (Катон был одним из героев Сенеки), но после смерти Августа большинство этих возражений стали бесполезными. Как пишет Эмили Уилсон, переводчик и биограф Сенеки, "Цицерон надеялся, что ему действительно удастся свалить Цезаря и Марка Антония. Сенека, напротив, не надеялся, что сможет чего-то добиться прямой оппозицией любому из императоров, при которых он жил. Его лучшей надеждой было умерить некоторые из худших тенденций Нерона и максимизировать свое собственное чувство автономии".
В этом, конечно, есть смысл, но вопрос остается открытым: Мог ли более оптимистичный Сенека оказать большее влияние? Или признание того, что один человек бессилен изменить статус-кво, становится самоисполняющимся пророчеством?