— Аа! Тогда давай и ее помоем. — согласилась Марика и бросив свое «это» на пол побежала за чистыми полотенцами.
— Я принес, на держи! — метеором влетая в ванную, сказал брат. — Вот же драконий хвост! Ты зачем сюда «это» бросила? Я в него наступил.
— Во первых не ругайся. Во вторых, бросила не я, а Марика. В третьих а куда еще «это» здесь девать? В четвертых, здесь мне нужно полотенце. А халат понадобится в комнате.
— А мне то что теперь делать? — возмутился братишка.
— Снять тапки и оставить здесь. А самому надеть другие.
— У меня нет других…
— Хорошо, а если не тапки, есть что-либо из новой обуви?
— Есть мне Матушка сапожки купила кожаные, мягонькие. И как я хотел красные.
— Вот их и одень.
— А это не будет выглядеть… странно? Ну, что я дома и вдруг в сапогах?
— Знаешь, Марк, у нас сегодня весь день странный, если ты еще этого не заметил. С самого утра. Так что странностью меньше, странностью больше — никто уже не заметит.
— Это точно, — согласился брат, снимая тапки и покидая ванную.
Час спустя. Настенные часы показывают половину первого ночи.
Обоих помыла. Компотом напоила, и пацан, наконец-то заснул. А вот девчонка, сидя в одном из кресел, так и продолжала ныть, при этом часто-часто шмыгая носом.
Марк расположился на пушистом ковре гостиной и насупившись не отрываясь смотрел на реву. Спать под такой аккомпанемент у него не получалось. Я же стояла перед креслом с мальчиком и напряженно думала, кого куда укладывать. Лишних кроватей в доме не было, а с учетом того, что эта парочка легко могла напрудить прямо под себя… С собой точно не положу. И никто из домочадцев не захочет иметь под боком такое недоразумение. И в креслах их оставлять нельзя — упадут еще, да и не удобно в них спать. И одних оставлять таких маленьких нельзя.
— Вот куда мне их спать класть а? — в сердцах бросила я даже не надеясь на ответ.
— Сюда, на ковер. — предложил брат. — А что он мягкий, я часто на нем засыпаю. А если лечь с этого края, то и тепло будет.
— Только с этого края? — удивилась я. — А в остальных частях ковра нет что ли?
— В остальных не так… Именно в этой части ковра тепло особенное такое: ласковое и успокаивающее.
Я с недоверием посмотрела на Марка. Но похоже, что мальчишка нисколько не врал. Сама попробовала полежать в разных частях ковра — ничего. Но ковер действительно мягкий и пушистый. И еще уютный. Все решено, спать будем здесь.
— Слушай, Марк, сходи посмотри, что там с Марикой. А то она в этой ванной уже час с «этим» возиться.
Мальчишка послушно встал и поплелся в ванную.
— Ты здесь еще не утонула? — осторожно заглядывая в ванную спросил Марк сестру.
— Сам бы ты так утонул! — возмутилась Марика. — «Это» не смывается.
— А как ты его смывала?
— Положила все под теплую воду. Что бы вода на все лилась. Ну, я думала оно и смоется. А оно все никак.
В ванной сиротливо под струей воды лежал один батюшкин халат.
— А ты горячей водой не пробовала?
— Нет. Думаешь поможет?
— Грета жирную посуду всегда горячей водой отмывает. Просто пусть помокнет подольше. И, вообще, что ты здесь страдаешь над одним единственным халатам? Закидывай туда все сразу, а потом придешь попозже и все сразу отстираешь.
— Точно! Марк ты голова!
Пока братец с сестрой возились в ванной, я осторожно переложила мелкого с кресла на ковер. Вот так, теперь и спать удобно и падать некуда. Девчонка все это время продолжала нудно ныть.
— Может баиньки с братом ляжешь? — ни на что не надеясь предложила ей я. В ответ та даже ухом не повела. Я тяжко вздохнула. Душ не помог, разговоры и увещевания то же. Вот что ей надо, а?
— Может ей что-нибудь вкусненькое дать? — предложил Марк. Похоже последний вопрос я сама не заметила как задала вслух. — Матушка часто рассказывала, что мне это всегда, когда я совсем маленьким был, помогало.
— Точно-точно, — подтвердила Марика. — Если ты принимался ныть, то это означало только одно: выпрашивал вкусняшку.
— А что у нас есть из вкусняшки? — поинтересовалась я оглядывая так и не убранный после ужина стол.
— Целый тазик клубники. Грета завтра собирается варить варенье. Подумаешь, если мы немного съедим, так она даже не заметит.
— Щас принесу! — с энтузиазмом, но шепотом воскликнул братец и ринулся на кухню за клубникой. А всего через пару мгновений появился с тазиком литров на десять с горкой заполненным клубникой: — Вот! — радостно пыхтя прошептал он.
— А помыть⁈ — вопросила Марика включая старшую.
Марк сдулся и пропыхтел:
— Поможешь?
— Мужчины, — с превосходством проговорила сестра, — Идем уже.
Пока клубника мылась я из оберточной бумаги, оставшейся после Матушкиной бурной деятельности, навертела несколько небольших кулечков, специально чтобы от оставшиеся от клубники листочков было удобно избавляться.
Тазик с помытой клубникой Марк пыхтя от натуги водрузил в центре ковра. Пока Марика церемонно усаживалась рядом с тазиком, братец по простецки плюхнулся и вытянул ноги, я ссадила со второго кресла мелкую реву и раздала всем по кулёчку. И хотя та все еще дулась и шмыгала носом, иногда всхлипывая, слава всем богам начала есть. Через пару минут девчонка осмелела и решительно придвинула тазик к себе. А еще через пару стала отгонять нас от «своего» тазика с ягодами: «Типа мое — не троньте!»
— Во наглая! — возмутилась Марика.
— Ага, — согласилась я, широко зевая. Марк уже ничего не сказал, ибо задрых.
— Слушай, — спросила сестра, а если мы будем тут спать, на ковре, то ночью не замерзнем, как думаешь?
— Думаю, лучше взять одеяло.
— Твое или мое?
— Без разницы, — пожала я плечами: — все равно все не поместимся. Они ж узкие.
— У Батюшки с матушкой на кровати широкое, ща принесу.
Я откинулась на ковер рядом с мелким, раз клубнику есть не дают, то хоть полежу немного.
— Оно реально огромное и не подъемное, пришлось взять покрывало, — спускаясь через несколько минут в гостиную отчиталась Марика. Но вместо ответа услышала только мерное посапывание сестры. Из всех в комнате не спала одна лишь рева и интенсивно работала челюстями поглощая клубнику. Как ответственная старшая сестра она постаралась прикрыть всех, чтобы ночью не замерзли. Рианон и безымянного мальчика, уснувших рядом удалось это сделать без труда. Рева тоже дала себя укрыть, но тазик с ягодами при этом из рук не выпустила и жевать не перестала.
А вот с Марком произошел затык. Потому как он неправильно лег на ковер изначально. Теперь под покрывалом он оказывался весь, до самых его красных сапог. Последней под покрывала забралась сама старшая, не став выключать свет. А то мало ли, вдруг рева боится темноты и ее вой начнется сначала.
Глава 27
— Ох, Агнесса, Агнесса, ведь предупредил, что остались в гостином доме, а все равно не спит. Ждет. — посетовал лер Борзов подойдя к дому и видя светящиеся окна первого этажа.
— Но ведь все равно приятно, Батюшка, возвращаться из долгой поездки домой, когда тебя вот так вот ждут, — весело проговорил Вальд легко взбегая на крыльцо и открывая дверь ключом.
— Это, да… — мечтательно подтвердил его отец. — Но все равно сейчас позавтракаем и отправлю ее отдыхать. Мыслимое ли дело всю ночь нас караулить…
Открывшаяся эпическая картина лежащих вповалку в гостиной детей их обескуражила.
— Что здесь на ковре делают Марика и Рианон? А где тогда остальные? И что это за чужие дети? — непонимающе вопросил Вальд.
— Ну и свинарник! — возмутился отец семейства. — Куда только Агнесса с Гретой смотрят! Стол не убран! Ребенок спит в обнимку с тазиком! Даже сапоги осенние валяются! — и подойдя к красивым красным сапогам решительно потянул их на себя из под покрывала. В ответ сапоги брыкнулись, недовольно вякнули, и втянулись под покрывало.
Мужчины переглянулись и, аккуратно приподняв ткань, туда заглянули. Там прямо на ковре в своих новых красных сапожках сладко сопел Марк.