– Ты кто? – спрашивает Гусь.
– Я – Гусеница.
– Гусеница? – удивлённо переспросил он. – А я Гусь! Наверное, мы с тобой из одного рода! Только ты ещё маленькая, поэтому тебя и называют Гусеницей, а как подрастёшь – станешь Гусыней, – и он прикрыл Гусеницу листочком, чтобы её никто не беспокоил.
Сам Гусь был одинок, но теперь надеялся: вырастет у него подружка, и будет ему с кем скоротать одиночество. С того дня стал он каждый день навещать Гусеницу: смотрел, как она растёт, уберегал от разных невзгод. Узнали об этом куры.
– Ко-ко-ко! – закудахтали они. – Какой Гусь чудак! Это же обыкновенная гусеница, она никогда не станет Гусыней! Её съесть надо!
И чтобы Гусеницу не склевали, Гусь посадил её высоко под густые яблоневые ветки.
Однажды он пришёл и видит: Гусеница обмоталась паутиной, превратилась в куколку и спит.
– Видно, озябла, – подумал он и склонил над ней веточку пониже, чтобы ветер на Гусеничку не дул.
А когда пришёл в следующий раз, то ни Гусеницы, ни куколки под веточкой не нашёл, – зато там сидела бабочка с большими крыльями, которая, увидев Гуся, радостно к нему обратилась:
– Гусь мой лапчатый, ты что же – не узнаёшь меня? Это я – твоя Гусеница!
– Так у тебя и крылья уже появились, как и у меня! – обрадовался тот.
А куры, находившиеся неподалёку, от удивления клювы пораскрывали, зашумели:
– Этого не может быть! Не может быть!
– Ну, что стоишь? Полетели со мной! – предложила Бабочка Гусю.
– С удовольствием! – счастливо воскликнул Гусь. – А ты в полёте превратишься в Гусыню?
– Постараюсь! – ответила Бабочка.
Они взмахнули крыльями, поднялись ввысь и полетели рядышком. И ещё долго до них доносилось восхищённое куда-кудахтанье.
Размышления
Оставшись недопитой, Водочная Бутылка радостно сказала тлеющей недокуренной Папиросе:
– Мы с тобой, подружка, должны быть счастливы, что остались целы.
Но на следующий день опустошённую Бутылку и Чинарик, оставшийся от выкуренной Папиросы можно было увидеть рядом с лежащим неподалёку от урны человеком.
– Мы-то с тобой точно туда попадём, – вздыхали они и одновременно недоумевали: – А вот как человек туда влезет?..
Кефирное знакомство
Свежее нежирное Молоко стояло в Крынке на столе и, сверкая белизной, скучало от одиночества.
– Если ты застоишься, к тебе придёт Кефир и овладеет тобою, – предупредила его Чашка-соседка.
– Ке-е-фир?! – воскликнуло радостно Молоко. – Так пусть приходит, веселее будет!
А Кефир уже тут как тут: нагрянул и сразу завлёк его приятным, говорливым брожением, от чего Молоку стало хорошо, оно загустело и слилось с ним воедино. И тут Кефир неожиданно затих.
– Ты что уже скис? Так быстро? – недовольно спросило Молоко.
– Мне тут с тобой так приятно, что и двигаться не хочется, – ответил Кефир.
– А я в тебе разочаровалось, – огорчилось молоко. – Довёл меня до бурления и бросил!
– Это не так, – стал оправдываться Кефир. – Ты созрело, значит я тебя полностью удовлетворил. Сейчас придёт Чаша, судья наша, продегустирует и скажет, хороши ли мы оказались вместе или нет. А пока нагряну-ка я в другую крынку – там молоко пожирнее – закефирю и его.
«Пока на меня ещё никто не жаловался!» – подумал Кефир.
След
Огромный добрый Мамонт с утра до вечера топал по кочкам в мёрзлой тундре, изыскивая для пропитания любимый свежий мох.
– Пусть на каждой кочке останется мой след, – говорил он, – чтобы все в будущем знали о моей тяжёлой судьбе!
А Муха, что пригрелась на его лохматой шее и питалась различными отходами, жужжала:
– Надо тебе научиться есть любую пищу, как я, тогда ты будешь всегда сыт!
Мамонт только отмахивался от неё хвостом. Но пришло время – и Мамонт постарел, свежую пищу добывать стал не в силах, а перегнивший мох есть не мог – был он ему не по нутру. И вот, от голода Мамонт изнемог и умер, и только следы от ног напоминали о его существовании.
– От труда мамонты вымерли, а я буду ж-жить вечно – на халяву! – радовалась расплодившаяся со временем Муха, – любимый навоз доставался ей без малейшего труда.
Ворчливая Кровать
– Вы только посмотрите на эту Тахту, и кто только на неё ни садится! – ворчала Кровать. – Вот я никогда не позволю, чтоб на меня кто-то сел! – возмущалась она всё больше и больше.
И тут к ней обратился Плед:
– Вы мне позволите лечь на вас?
– А разве я вам когда-нибудь отказывала? – доброжелательно ответила Кровать.
Ей было так приятно быть с мягким, пушистым, красивым Пледом, что она не замечала, что на нём кто-то сидит.