И вот однажды у него треснула оставшаяся кора, в образовавшуюся щель подул ветер, и Пень засвистел на разный лад: то высоким, то низким голосом. Для Пня это не стало неожиданностью: он знал, что когда-нибудь это случится! Настало время самой большой радости в его жизни. Правда, слушателями оказались лишь жучки, букашки да паучок, который сплел в расщелине паутинку. Но для Пня это было неважно. Мечта его осуществилась, и он успокоился.
В тот день пролетал мимо Пня Соловей. Услышал доносившийся свист, удивился и спросил:
– Пень, это ты поешь?
– Да, – радостно ответил тот. – И я счастлив, что ты меня услышал! Тебе нравится моё пение?
Это было последнее, что успел сказать Пень, – в этот момент он начал разваливаться. Но он был полон такой неудержимой, всеохватывающей радостью, что даже не почувствовал, как превратился в труху. А Соловей подумал:
«Надо бы позаимствовать это звучание Пня для своей трели».
Запоздалое раскаяние
Старый Орёл лежал, обессиленный, в гнезде и вспоминал молодость. Был он раньше сильным, парил выше облаков, видел с высоты любую дичь. Однажды познакомился с Орлицей и потом никогда не расставался с ней. Через некоторое время у них родились орлята, их научили летать и быть сильными, а они дальше продолжили род и дали им внуков, которые жили неподалёку и навещали Орла и Орлицу, доставляя им радость. А они щедро угощали всех родных дичью.
Со временем крылья Орла ослабли, летать стало невмоготу, пропала и острота зрения. Постарела и Орлица. И теперь внуки вместо радости приносили им огорчения: они, как и прежде, прилетали на обильное угощение, но, видя, что у Орла и Орлицы ничего нет, спрашивали о здоровье, и сразу улетали.
Однажды Орёл проспал дольше обычного и, проснувшись, сказал Орлице:
– Я видел сегодня очень красивый сон: будто ты стройная, как в молодости, летаешь возле меня, а я не могу на тебя наглядеться, и всех ухажёров от тебя отгоняю.
– Для меня ты всегда остаёшься молодым, – ответила Орлица и, прислонившись к нему, предложила: – Давай вместе досмотрим твой сон?
Когда внуки снова прилетели к ним, то увидели, как они лежат вместе, обнявшись, дедушка накрывает крылом бабушку, будто оберегая её, а их глаза устремились к небу, словно увидев там что-то хорошее.
И тут Орлята поняли, какую непоправимую ошибку совершили: пренебрегли самыми близкими и родными – не дали им своей любви.
Плагиат
В концертном зале Фортепиано с листа играло новое произведение. Музыка была восхитительной, и зал, затаив дыхание, слушал. А когда произведение закончилось, зрители стоя рукоплескали.
Дома нотные листы, наслаждаясь успехом и славой, от радости разлетелись повсюду, даже по полу. И тут заметили Клочок бумаги, испещренный нотными знаками, их было много, но часть была перечеркнута, остальные заново написаны. На Клочке не было свободного места – видно было, что музыка, записанная на нём, сочинялась и днём, и ночью. И тут Клочок зашелестел и обратился к Нотному Листу:
– Я узнал в вас свою мелодию! Вы играли моё сочинение и отобрали мою славу! Это плагиат!
Но Клочку не позволили возмущаться дальше: смяли и выбросили в корзину.
А Фортепиано молчало – делало вид, что ничего не знает.
Мечта Глины
Глина в мастерской смотрела на творения своего мастера и рассуждала:
«Кем же я хочу быть? Крынкой для воды не желаю. Горшком – тем более. Может стать Супницей – все за столом будут ждать, принюхиваться, внутрь заглядывать. А половник с тарелками и вовсе липнуть будут! Впрочем, пожалуй, мне и этого мало. Решу кем быть, когда меня мастер лепить начнёт. Может, я стану знаменитой амфорой, и тогда все с нежностью станут меня поглаживать и восторгаться: «Какая красавица!».
Морозко
На краю деревни росла всеми забытая Яблонька. Однажды осенью Ветер, пролетая мимо неё, сказал:
– Ты здесь совсем одна, одичала! Я хочу предложить тебе свою дружбу.
И не дождавшись ответа, он сорвал с неё яблоко и улетел. Он не прекращал навещать Яблоньку и потом, при этом каждый раз срывал с неё яблоки, а бывало дул так, словно хотел повалить.
– Ты грубо со мной обращаешься, – возмутилась как-то Яблонька. – Хоть бы пошелестел моими листьями, чтобы я твою ласку почувствовала!
– Я к этому не привык, – загудел Ветер, пытаясь её наклонить всё ниже и ниже.
– Не хочу я тогда никакой дружбы с тобой! – заскрипела Яблонька. – Как была в одиночестве, так и останусь лучше навсегда!
Вскоре нагрянул холод, упали на землю первые снежинки. Пришёл и Мороз. Посмотрел на Яблоньку и студёным голосом заскрипел: