Призыв
При встрече Хлеб всегда выглядел удивительно приятным и мягким, показывая, какой он загорелый, и источая аромат запёкшейся румяной корочки. Тем, кто желал поближе познакомиться с ним, готов был по кусочку отдать всего себя. А если про него забывали, он от одиночества начинал черстветь, а ему этого не хотелось – ведь тогда его могли выкинуть в мусорное ведро. И, опасаясь этого, он кусочками-сухариками громко, чтобы его услышали, шуршал:
– Я нужен всем живущим на земле, до последней корочки! Не выбрасывайте меня, лучше отдайте остатки птицам. Они от счастья вознесутся до небес с песней «Спа-си-бо!» Это говорю я – Хлеб!
Неудовлетворённая Волна
Морская Волна долго гуляла от берега к берегу, устала, да ещё и холод её пробрал. Накатилась она тогда на высокий песчаный берег и ухнула вся на него. Был он тёплый, мягкий, и с нежностью её принял. Волна глубоко проникла в его песок, увлажнив и остудив его горячность. Песку это понравилось, и он прошуршал:
– Останься со мной! Жизнь наша с тобой будет обоим в радость!
– У меня на выбор берега большие и разные. Вот побываю везде, посмотрю, где лучше, тогда и решу, где останусь! – прогудела Волна и отхлынула.
Это произошло так быстро, что Песок не успел ей сказать, что она нравится ему больше всех из виданных им волн.
А покинувшая его Волна так до сих пор и ищет лучший берег. Из-за своего привередливого характера всё никак не найдёт его. Мечется от одного к другому и нигде не может зацепиться…
Творческий рост
Две гитары играли дуэтом. Одна звучала в скрипичном ключе, другая – в басовом. Но это им не мешало дружить, наоборот – только обогащало их музыкальность. И они радовались совместному творчеству. Прошло много лет, и Бас-гитара сказала:
– Не хочу больше дуэтом играть, хочу солировать! – и так сильно возмутилась, что у неё лопнула струна.
Пока искали новую струну и её настраивали, Гитара в скрипичном ключе играла одна. Играла она хорошо, хотя и чувствовала, что в мелодии не хватает Баса. А он одиноко гудел от однообразного звучания и жаловался:
– Мне солиста не хватает!
Гитара, что играла в скрипичном ключе, ответила:
– Вот вернут тебе струну, и с моей мелодией и твоим ритмом мы опять весело заживём!
Вскоре дуэт восстановился, и с тех пор гитары не расставались, играли громко, дружно и красиво. К ним даже присоединился Штепсель от электросети: подбадривая и по желанию усиливая звук силой своей энергии.
Трещина
Айсберг, сто лет плавающий по океану, потопивший на своём пути все льдины и ни разу не получивший ни одной трещины, в ответ на грохот набегающих волн шумел:
– Я вечен!
Как-то на Айсберг сел Буревестник и сказал:
– Как ты хорошо сохранился! Мои родители о тебе ещё рассказывали: как-то после долгого перелёта они выбирали, где бы им отдохнуть, и ты им как раз подвернулся. Жаль, что их нет уже в живых…
– А надо меньше думать! – ответил Айсберг. – Вот я – плыву по течению и забот никаких не знаю. Оттого и выгляжу прекрасно! А вы мечетесь по всему небу, себя не жалеете, – потому и жизнь ваша коротка!
– Зато я, летая повсюду, много всего интересного повидал, – возразил Буревестник. – И знаю, куда ты сейчас плывёшь, – туда, где много солнца, и где все льды тают!
– Не может этого быть! – с ужасом воскликнул Айсберг, и в то же мгновение по нему прошла первая трещина.
– Ничего не бывает вечного… – сказал Буревестник и взвился ввысь.
Никотин
Две пачки папирос лежали на столике. Одна из них была открыта и в неё заглянул Мундштук. Он бесцеремонно вытащил из неё Папироску, ухватил, обнял крепко и сказал:
– Хочу зажечь в тебе огонёк и почувствовать твою близость!
Рядом неожиданно появилась Зажигалка, подожгла Папироску и исчезла. Папироске стало сначала тепло, потом горячо и даже приятно. А Мундштук пыхтел от удовольствия, распространяя вокруг себя дым.
Папироска восхищалась:
– Моя жизнь – одно наслаждение, хочу, чтоб так было всегда!
Но вскоре она сгорела, и Мундштук её выбросил, даже не взглянув, куда та упала, и вытащил из пачки вторую Папироску.
– Так он, оказывается, непостоянный и распущенный! – возмутилась пачка. – Ну, коли так, я его проучу!
Когда Мундштук докуривал последнюю папироску из открытой пачки, то заметил, что стал весь обкуренный и обугленный, от него плохо пахло, он дышал с трудом… Он был отравлен никотином.