Мундштук был видный – стройный, изящный, привлекательно блестел, и к нему то и дело приставали Сигаретки. А он постоянно менял их, бросая без сожаления, потому что в процессе общения они теряли свою красоту и аромат, становились обгоревшими и дурно пахнущими. В итоге они оказывались в урне и с сожалением говорили:
– Давно пора перестать верить Мундштуку! Как только мы попадаем к нему – становимся прожигательницами жизни.
Рассуждения Апельсиновой Дольки
Апельсин был большой, с крепкой кожурой. Он оберегал ароматную Дольку и нежно повторял ей:
– Ты для меня та самая единственная половинка!
Долька верила ему и оттого была счастливой и росла беззаботно.
Скоро Апельсину надоело висеть на дереве, он захотел показать всем свою зрелость. Его подобрали с земли и сняли с него кожуру. И тут Долька увидела, что она не одна у Апельсина, что рядом с ней много таких же долек, которые Апельсин тщательно скрывал, накрыв ажурной плёнкой. Долька была очень огорчена его неверностью и грустно сказала:
– Обманул меня Апельсин! И почему всем долькам такое невезение? А ещё говорят, что у нас «сладкая доля…».
Неоценённая работа
В столярной мастерской, в углу, стоял Стул. Был он старый и весь в проплешинах. И каждый день он наблюдал, как трудится Рубанок, строгая доски, от чего они становились ровными и гладкими. Смотрел, как с каждой из них Тряпка потом нежно смахивала пыль. Видел и то, как каждый вечер приходила Метла и убирала ворох стружек, наводя в мастерской порядок. И был Стул всем этим недоволен и скрипел:
– Нет в жизни никакой справедливости! У меня работа самая тяжёлая: на меня садятся, ёрзают по мне – как доску всего стесали. И хоть бы разочек Тряпочка пришла да погладила.
Чайник
Когда медный Чайник начинал свистеть и исходить паром, к нему спешили все Чашки.
– Ты молодец! Всех нас порадовал, своим свистом известил, что нам пора возле тебя собраться! – благодарили они.
И Чайник решил: «Если меня так благодарят за свист, надо свистеть ещё громче!».
Однажды он засвистел и свистел так долго и громко, что весь выкипел и почти расплавился.
Чашки обеспокоенно молчали, а Чайник невозмутимо проговорил:
– Жаль, что я голос потерял. Но ничего, подлечусь и смогу вас ещё порадовать!
Но Чайник попал на переплавку и вскоре стал частью Саксофона. Сам он очень был горд таким превращением и, играя, пел:
– Я прошёл огонь, воду и медные трубы, чтоб все услышали, как я талантлив!
А о Саксофоне поговаривали:
– Играет как Чайник!
Но он этим гордился.
Сожаление
Однажды Баобаб решил больше не плодиться, а жить в своё удовольствие. Был он умён и много всего знал. К нему обращались заблудившиеся перелётные птицы, чтобы узнать, куда им лететь, и Баобаб всегда указывал им верный путь. Некоторые птицы оставались под его кронами, сплетали гнёзда и радовались семейной жизни. Даже обезьяны селились на его зелёных ветках. Баобаб видел, как у птиц и обезьян появлялись детки, и как родители счастливо и с гордостью говорили:
– Это продолжение нашего рода!
Будучи молодым, Баобаб не обращал внимания на эти разговоры. Но когда у него засохли нижние ветки, и он почувствовал, что надвигается старость, то ужаснулся и задумался: «А что же будет с моим родом? Неужели он на мне закончится?». Огляделся Баобаб вокруг в надежде увидеть кого-нибудь из своих близких, но не увидел никого, кроме Пальмы, росшей неподалёку.
– Да-а! – с грустью прошуршал тогда листьями Баобаб. – С Пальмой Баобабово родство не сотворишь!..
И с завистью посмотрел он на целующихся птиц и нежно обнимающихся обезьян.
Недостающая дата
В баре Стакан со своей подружкой Водкой выпил всё, что у неё было. А потом захотел добавить. И Бочка Вина, стоявшая рядом, сказала:
– Так и быть, пожалею тебя, помогу в последний раз, – и налила ему свой одурманивающий напиток.
Стакан всё это тоже выпил, но ему опять захотелось добавить. И вот стоит он на столе, внутри у него сухо, жажда гнетёт, и слышит, как Штопор говорит Пробке:
– Сегодня праздник – День шахтёра!
– Так по этому поводу надо выпить! – воскликнул Стакан, и был заполнен алкоголем до краёв.
Уже позже, валяясь в грязной посуде, Стакан услышал чьи-то слова:
– Этих праздничных дат в году слишком много.
И тогда Стакан с трудом произнёс:
– Жаль, что нет «дня похмелья»…
Переживание Бутылки
Водочная Бутылка, попав на застолье, игриво демонстрировала себя, щеголяла своим прозрачным содержимым и была удивлена поведением Стаканов: когда они дотрагивались друг до друга, будучи пустыми, они красиво звенели. А вот когда они были наполненные алкоголем, чокаясь, они глухо гудели, словно были недовольны.