Вы, конечно, помните, что события тех дней никого не оставили равнодушными. То же самое могу сказать и о себе, поэтому подобную мысль Михаила я сразу поддержал и тут же перезвонил Григоряну. После непродолжительных размышлений и колебаний Армен тоже согласился, и Оразов стал звонить другим известным рокерам…
Через три часа в студии на Шаболовке телеэфира дожидались Андрей Макаревич, Гарик Сукачев, Армен, я и Михаил Оразов. Телеканал «РТР» работал в форс-мажорном режиме, да и вся обстановка на Шаболовке была напряженной. Было усилено милицейское охранение – ждали штурма подобного останкинскому. В большой зал, где работал телевизор, набилось порядочно народу. Отдыхала сменившаяся охрана телецентра, сновали телевизионщики и обслуга телецентра, да и ожидавших эфира посетителей было немало. Ждать нам пришлось около двух часов, в течение которых настроение Армена заметно колебалось. Он то сомневался в правильности нашего приезда на Шаболовку, то как ребенок вопрошал, о чем он будет говорить?..
Тем не менее, настала минута, когда мы сели за стол в студии, и ведущий спросил, что же нас привело в студию? Не буду приводить ответы Макаревича и Сукачева, имеющих косвенное отношение к данной книге, а слова остальных участников эфира приведу дословно.
Григорян: Наша группа никогда не была такой уж политизированной, тем не менее мы сюда сегодня приехали и хотели бы сделать два сообщения. Первое. То, что политика – дело грязное, знали все и давно, сейчас уже стало понятно, что это дело к тому же и кровавое. Укорачивать жизнь человека своими руками – дело бесовское. Мне кажется, что все должны остановиться, и крови не должно быть вообще. Второе – то, что нерешительность нашего президента в свое время, может и привела ко всему этому. Сегодня утром он пообещал мне, что примет решительные меры и путч будет ликвидирован… Я надеюсь, что эти события станут уроком, и впредь политика будет занимать отдаленное от народа место. У каждого человека есть принцип: живи и не мешай жить другим. Я хотел бы, чтобы этот принцип соблюдался всегда».
Троегубов: Очень грустно, что некоторое время назад, на опыте стран ближнего зарубежья (как их принято называть), мы так ничему и не научились. Кровь уже лилась в Тбилиси и Прибалтике, а теперь она пролилась и в Москве. Я надеюсь, что та гражданская война, что началась вчера и продолжается сегодня, какой бы она ни была локальной, сдвинет что-то в сознании каждого из нас. Ведь все происходящее – это не борьба между конкретными людьми. Эта война – между старым и новым – происходит в душе каждого из нас.
Оразов: Думаю, что все самое важное уже сказано, поэтому от себя добавлю следующее. Я рад, что не все оказались настолько обманутыми и не вышли на улицу с кирпичом в руке. Я думаю, что мы должны находиться дома со своими семьями, а решением проблемы пусть занимаются профессионалы… В связи с этой трагедией очень многое нарушилось. Мы переносим на более поздние сроки запланированный на 6 октября концерт десятилетия «Крематория». Но это не самое главное, а главное – остаться свободными, как того хотят нормальные люди…
Когда мы вышли, я спросил у Армена, намеренно ли он сказал: «…утром он (президент – прим. автора) пообещал мне…»? Он удивился. Оказалось, слово «мне» у него вырвалось случайно, а под словами «пообещал» он имел в виду утреннее обращение Ельцина к гражданам России. Мы посмеялись, еще раз «проиграв» его ошибку, в результате которой дело выглядело так, будто непосредственно Григорян утром разговаривал с Ельциным…
Глава XXXX. ПОСЛЕДСТВИЯ ПУТЧА ДЛЯ ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОЙ ГРУППЫ
Уже 4 октября все было кончено. После исторического расстрела Белого Дома танками мятежные парламентарии и их сторонники сдались. В результате обстрела здания Государственной Думы начался пожар, после которого Белый дом основательно закоптился и стал напоминать обгоревшую сигаретную пачку. Я предложил оставить его таким навсегда, сделав на фасаде надпись: «Минздрав предупреждает: путчи опасны для здоровья».
Шутки шутками, но далеко не все обстояло нормально. После описанных выше событий с каждой стороны были жертвы, что само по себе являлось страшным фактом. Но дело еще и в том, что объявленный в стране трехдневный траур попадал аккурат на 5, 6 и 7 октября. С таким трудом организованный юбилей рассыпался как карточный домик…
Все концертные мероприятия, начиная с 8 октября, остались на своих местах, так что при переносе нашего десятилетия мы столкнулись с серьезной проблемой – приходилось вписывать концерт в уже существующий жесткий график ДК им. Горбунова. Одновременно приходилось созваниваться с «Рок-н-ролл ТВ» и узнавать, в какие дни они могут произвести съемку без ущерба для качества. В общем, совместить все обстоятельства было не так уж просто, но в результате многочисленных перезвонов появилась новая дата юбилейного концерта – 14 октября 1993 года…