Кое-кто вообще утверждал, что изображение индийского лидера как любителя ядерного оружия куда ближе к действительности, ведь с годами его политические взгляды менялись и он все более яростно выражал возмущение теми нациями, которые притесняли индусов. Но это неважно. В конце концов, моя работа состояла в том, чтобы создать несколько персонажей и сбалансировать их способности, а потом найти образы, которые помогут игрокам ощутить эмоциональную связь с этими персонажами. Возможно, для Индии более точным героем стал бы Джавахарлал Неру, но без Ганди игра не получилась бы такой запоминающейся и веселой.
Думаю, именно поэтому миф о ядерном Ганди вызвал такой широкий резонанс среди наших фанатов, а ни один журналист не попробовал его опровергнуть. Найти баг в любимой всеми игре куда приятнее, чем обнаружить его в игре, которая никому не интересна. Близкий к сердцу недостаток – своего рода геймерский эквивалент фотографии разработчиков с подписью «Они такие же, как мы». В этом смысле мне вполне понятна живучесть этой легенды, и я вовсе не возражаю, если она нанесет ущерб идеализированному образу, который мог у кого-то обо мне сложиться. Вне всякого сомнения, я в своей карьере допустил немалое количество багов, и даже если это не один из них, я доволен тем, что игроки взаимодействуют с игрой и друг с другом так, как им этого хочется.
Глава 25. За пределами
Sid Meier’s Civilization: Beyond Earth, 2014
Sid Meier’s Starships, 2015
Мне хотелось бы назвать себя Капитаном Кирком, но в реальности я лишь Сулу. Я ценю скромный профессионализм. Про мальчиков, родившихся в шестидесятые, принято думать, что все они мечтали об опасных приключениях, хотели стать астронавтами, но я всегда знал, что такие проделки – не мое. Я всегда чувствовал, что мое место – на заднем плане, мне нравилось копаться в сложных расчетах и в целом прикрывать тыл, пока капитаны Кирки берут опасные (не говоря уж о публичных) миссии на себя.
Помню, как летом 1969 года я смотрел по телевизору съемки лунной миссии космического корабля «Аполлон-11» и слушал размеренный умиротворяющий голос ведущего Уолтера Кронкайта про «приключение, о котором люди мечтали всегда». Те четыре дня практически беспрестанных трансляций, от взлета ракеты до приземления Нила Армстронга в скафандре, топчущего звездную пыль, были наполнены первыми впечатлениями, которые вся нация получала в режиме реального времени, предвестием всеобщей сетевой связанности, которая сейчас окружает нас каждый день. До этого новости выходили только раз за вечер, а Уолтер Кронкайт был всего лишь вестником. После «Аполлона-11» он стал пророком.
«Сейчас мы с легкостью произносим эти слова: “человек на луне”, – сказал Кронкайт. – Ей-богу, вы только подумайте об этом!»
И я думал. Финальный эпизод первого сезона «Звездного пути» вышел всего за полтора месяца до запуска «Аполлона-11», и я, конечно же, смотрел тогда все серии от и до. Мы с моими друзьями Крисом и Фрэнком каждый пятничный вечер сначала плавали в бассейне Ассоциации молодых христиан (Достижение разблокировано – «Все, кроме велосипедиста»: посетите Ассоциацию молодых христиан вместе с солдатом, ремонтным рабочим железнодорожных путей, капитаном полиции, Покателло и «Сияющими седлами».), а потом вместе шли ко мне домой, чтобы посмотреть новый эпизод сериала. Больше всего мне понравилась серия «Город на краю вечности», в которой Кирк и Спок путешествуют через временной портал в 1930-е и пытаются спасти своего товарища, не изменив при этом историю человечества. Конечно же, Кирк влюбляется в женщину, которая для сохранения временного континуума должна умереть: для тринадцатилетнего мальчика это история была крайне интригующей. Вопрос того, насколько история может измениться в результате самых незначительных корректировок реальности, потом всплывал пару раз в ходе моей карьеры.