-Ты, я смотрю, решил воспользоваться привилегиями гостя по полной программе.- На его искаженной ухмылкой физиономии красовались уже заживающие ссадины. Интересно, кто же очередной «счастливчик» попавший под горячую руку сынка местного кузнеца?
Я протянула руку за другим бокалом. Теперь мне это уже не кажется такой уж и плохой идеей, сегодня будет первая в моей жизни ночь проведенная в одиночестве. Возможно, я даже буду скучать по сестре, засыпая одна, в темноте.
-Ну уж нет, не доросла еще деточка.- Он остановил своей хамской лапой уже было понесенное к губам вино, забрал бокал из моих рук и отставил поодаль от меня, но достаточно близко к себе.
-Прости, я уже было и забыла какой ты у нас большой дядя!- Дожили, будет он мне еще указывать.
-Просто не слишком охота хмельную барышню на своем горбу через всю деревню домой нести.- Эта нахальная морда отпила еще немного вина и посмотрела прямо на меня, даже корпусом повернулась а локтем облокотилась о стол. Его явно забавляла это беседа.
- Не льсти себе «деточка», я лучше ползком добираться буду, нежели тебя о чем-либо подобном попрошу!- Еще немного, и кто-то по своей недозрелой репе получит (один и тараканов было насупился от возмущения, когда другой уже потирал лапки в предвкушении разборок).
-Ах ну да! Я же забыть успел, у нас ведь уже есть кавалер! В таком случае, прошу!- Он поставил бокал на стол прямо передо мной и из кувшина наполнил его доверху.
-Какой еще к бабушке лешего кавалер?- Они сегодня сговорились все что ли? Меня такую бедную со всех сторон допекают.
-Ну как же? Лежа твой ненаглядный. Захаживал он давеча в отцовскую кузницу, меня искал, о тебе поговорить хотел.- Кому-то видимо весна по голове ударила. Надеюсь ссадины не следствие этой беседы. Хоть прибейте ну не в Лежкином стиле подобные выходки.
-И что? Нашел?
-Как видишь.- Само красноречие чтоб его!
-И?
-Скажем так, мне дали понять что ты у нас девица «забитая», и мне следует держаться от тебя подальше.- Я даже любезно поданным с барского плеча вином подавилась после его слов. И кажется даже глазенки выпучила подобно птенцу филина.
-Ты же это сейчас не серьезно?
-Ну что ты, я более чем серьезен! На свадебку пригласишь хоть?- А сколько колкости в голосе, сама Ехидна позавидует! А в глаза как смолу подлили, сплошная чернь. Игра света, не иначе.
-Да иди ты! Проспись, а то фантазия буйная больно, не мог подобное Олег сказать.
-Мало ты похоже своего женишка знаешь.- Похоже, продолжать диалог эта зараза не намерена. После этих слов он встал и направился в сторону двери, а вслед ему подвывали грустные песни (а это уже стадия, видимо праздник на исходе).
-Да чтоб тебя русалки вылюбили!- И ухом не повёл.
-За что же вы девица так жестоко? Русалки существа коварные, и косточки не оставят от попавших в их когтистые лапы мужиков!- Вставил свою лепту соседский старичок Барма, за что сразу получил ложкой по темечку от своейстарухи, которая даже завывания прекратила.
-Не неси чепухи, дед! А ты деточка не слушай старого дурака. Русалки очень даже доброжелательный народ, а как поют красиво, заслушаешься!- Старушка мечтательно закатила глазки, сложив руки под грудью.
-А ты можно подумать их воочию слыхала?- Потирал Барма многострадальный затылок, вся деревня наслышана о том, как часто ему достается по вышеупомянутому.
-Слыхала конечно, иначе бы не зарекалась!
Дед поутих, за годы научен, что со старухой его бессмысленно подобные речи разводить, и полностью сконцентрировал свое внимание на вине. А я поглядывала в свой бокал по поверхности которого шла рябь. Ну и что спрашивается это только что было?
Глава 5.1.(А)
Я находилась посреди пустоши, совершенно одна. Небо над головой было цвета топленого молока. Ветер пробирал до костей, а кожу покрыли мурашки размером с муху. Вокруг не было совершенно ничего, до самого горизонта во все стороны можно было наблюдать лишь рытвины в земле покрытой высохшей желтой травой. Мои волосы были распущены и спускались спутанными ветром прядями по спине.
Тучи начали сгущаться, а в воздухе все более явственно ощущался запах метала. Я никогда не боялась грозы, но в этот раз все было иначе. Захотелось маленьким пушным зверьком забиться в свою узкую норку, и ни за какие коврижки не вылезать оттуда. Но… Я не могла себе этого позволить… Боюсь от этой грозы меня уже ничто не укроет, и даже дома, где казалось бы можно пережить все невзгоды, мне не будет спасения. Да и чтобы дойти до дому нужно понять в каком направлении он находится, а здесь нет ни единого ориентира. Даже солнце упрямо скрывается глубоко за разрастающейся чернью и густыми молочными облаками. Впервые в жизни я чувствовала себя настолько одинокой. Паника слишком быстро нахлынула. Порывы ветра усиливались и еще больше путали волосы.
Тогда я сделала то, чего мне менее всего хотелось бы. В тот самый момент, когда казалось бы еще немного и будет перейдена грань истерики, я взяла себя в руки и обуздала этого трусливого зверька. Мысли тут же протрезвели, и повернувшись спиной к тому что меня так страшило, пошла прочь от всего этого ужаса. Ноги кололо мелкими камнями прятавшимися в сухой траве. Но я упрямо шла вперед, ежась все больше с каждым новым порывом ветра. Ноги онемели от холода и боли. Кажется этому всему не будет конца. Хотя… Возможно меня начали подводить глаза. Где-то вдали у самого горизонта показалась голубая дыра в небе. И я устремилась к ней. Там я буду в безопасности. Эти мысли подбивали идти быстрее, и вот я уже чуть ли не бежала… Но мне не было суждено добраться до этого голубого пятнышка. В одну секунду я оступилась и приземлилась на колени. По подолу поползли красные пятнышки. Я взвыла подбитым зверьком от боли.
Небеса сгущались, и недовольные моим маневром поползли огромной чернильной кляксой у меня за спиной. Она потянула нити в разные стороны. Я, казалось, даже дышала в такт порывам ветра. Затем изменив направление оказалась над самой головой, но не проронив ни капли дождевой воды, она все сгущалась и тяжелела, грозясь обрушиться сверху и раздавить.
Я не имею права сдаваться, сколько бы пафоса не было в этих словах, я знала, что даже на том свете, если он есть, ни за что ни прощу себе эту слабость. И тогда эта клякса будет преследовать меня, ненасытно терзая мою душу пока от нее не останется и намека на свет.
Проснулась я в холодном поту. Сердце все не унималось, а единственное что могло подарить голове ясность, был свежий воздух.