Поэтому у подножия замка расчищали значительно большую по размерам территорию, окруженную собственным рвом и палисадом и соединенную с верхним укреплением посредством наклонной эстакады и подъемного моста. Этот нижний двор имел приблизительно круглую или овальную форму; очертания его зависели от особенностей местности. Иногда дворов было два или даже три, перед рвом или по обе его стороны. Смысл заключался в том, чтобы гарнизон использовал все пространство замка в повседневном быту и мог отражать не самые сильные атаки. В случае серьезной опасности все поднимались на вершину холма.
Курганно-палисадные замки редко встречались в Англии, но их было много на континенте. Разумеется, фортификация – это древнее искусство, практиковавшееся в Европе еще до римлян. Король Гарольд построил замок в Дувре на месте римского форта, частично использовав его конструкции; тот, в свою очередь, возник на месте твердыни железного века. Римские легионы славились своим умением возводить укрепления – стены и рвы появлялись в считаные часы там, где разбивался лагерь. Если же легион долго оставался на одном месте, он превращал этот временный castrum в постоянную каменную крепость. По меньшей мере восемь римских крепостей на бывшем «саксонском берегу» в Восточной Англии служили в XIII и XIV веках для борьбы с пиратами. Римляне возводили большие каменные крепости повсюду, нередко используя руины железного века, как в Дувре. Еще один пример перестройки предшествующего сооружения – громадное укрепленное поселение Старый Сарум.
Однако римские постройки не являлись «замками» в позднейшем смысле этого слова. То были укрепления, рассчитанные на крупные гарнизоны из профессиональных солдат, и потому от них самих не требовалось большой оборонительной мощи. Как и Адрианов вал, крупнейшее фортификационное сооружение римских времен в Британии, они выполняли свои функции только тогда, когда были полностью укомплектованы людьми.
Бурги (burh), которые строили саксы, пришедшие на смену римлянам, тоже были укреплениями, но не замками. Они представляли собой находившиеся в общинной собственности стены, защищавшие город и заключавшие внутри себя куда большую площадь, чем стены замка; их оборонял значительный гарнизон. Прообраз настоящего замка, которому требовалось небольшое число защитников, появился у «восточных римлян» – византийцев. Особенно много таких сооружений было возведено во время кампаний Велизария в Северной Африке (VI век). Аин Тунга (современный Тунис) представляла собой многоугольник из стен толстой кладки, с высокими башнями по углам и воротной башней, прикрывавшей вход. Одна из угловых башен была приспособлена для того, чтобы служить последним убежищем гарнизона. Европейцы, которые следовали византийским образцам, позднее назовут ее донжоном. Мусульмане, перенявшие византийское искусство оборонного зодчества, построили в Испании (VIII–IX века) на вершинах холмов сотни замков, усиленных квадратной башней. Эту модель впоследствии, во время Реконкисты, заимствовали христиане.
Настоящие замки – укрепленные жилища – впервые стали появляться в Северо-Западной Европе в IX веке, поскольку именно тогда свои опустошительные набеги совершали викинги и сарацины. В 863 году, когда Карл Лысый, внук Карла Великого, приказал строить замки для защиты от захватчиков, этот процесс, вероятно, уже шел. Каролингское государство не было централизованным, а значит, новые твердыни предстояло возводить герцогам, графам и баронам, которые селились в них с семьями, слугами и вооруженной челядью. С учетом развития технологий и состояния экономики, замки строились из земли и дерева. Курганно-палисадные замки, сооруженные на скорую руку, стали вырастать во Франции, в Германии, Италии, Нидерландах.
Строительство замков сильно повлияло на европейский политический ландшафт. Замок не только препятствовал вторжению в тот или иной регион, но и позволял эффективно контролировать местное население. Обе эти особенности хорошо осознавались в Западной Европе, где обладатели замков вскоре стали обладателями власти, никем не оспариваемой.
Но когда Вильгельм вторгся в Англию, королю Гарольду, чьи замки были немногочисленными и рассеянными по всей стране, пришлось поставить судьбу королевства в зависимость от одного главного сражения. 14 октября, в кровавой битве при Гастингсе, его войско сражалось храбро, но потерпело поражение – видимо, из-за уловки нормандских конников: изобразив бегство, те выманили с холма часть защитников. Гарольд пал вместе со своими двумя братьями и большинством лучших воинов.