В двадцать шесть Рощина перевели с Дальнего Востока на Север, в маленький городок в ста километрах от Мурманска. Едва ли не с вокзала он угодил в объятия к очень стройной и на удивление не красивой врачихе из местного госпиталя, большой искуснице вытворять «фокусы» в постели.
Впервые в жизни Андрей оказался втянутым в отношения, без чувств, почти без эмоций, построенные на голой физиологии. До того, не считая случайных пьяных связей, хоть какую-нибудь симпатию к своей партнерше он испытывал. Теперь нет. И, слава Богу, радовался он, меньше забот.
Безмятежный роман длился пару месяцев. Затем мадам объявила, что находится в интересном положении; он — отец ребенка и как порядочный человек должен жениться.
Нет, запротестовал Андрей. Я — человек порядочный. Потому в жены хочу взять девушку честную.
— Девственницу что ли? — фыркнула насмешливо потенциальная мать.
— Может быть не девственницу, но не потаскуху — точно! — отрезал Андрей.
— Потаскуха — это я?
— Да. Я знаю, по крайней мере, троих, с кем еще спишь. Это не мой ребенок!
— Я тебе не жена! — последовал ответ.
— И не будешь никогда!
— Это твой ребенок! Я готова сделать экспертизу!
В рокоте восклицательных знаков Андрей не заметил, как согласился сдать сперму на анализ. Тут же, в запале спора была взята проба. Через две недели был получен результат. Дама не врала. Она носила ребенка от Рощина.
— Ну и что? Это случайность! — Андрей категорически отказался идти в ЗАГС. Но на всякий случай сорвался в ближайший населенный пункт, отыскал юриста, попросил совета.
— Когда родится ребенок, проведете экспертизу на отцовство, — ответил адвокат.
— Но она уже проведена!
— Не знаю, как с точки зрения медицины, а с точки зрения юриспруденции, результат документом не является. Пока нет ребенка — нет претензий. По нашим законам обрюхатить бабу — не есть преступление перед законом.
— Но меня таскают по инстанциям, треплют нервы.
— Извините, уважаемый, от этого я избавить вас не могу.
Врачиха пустила вход тяжелую артиллерию: обратилась к знакомому из Политуправления Северного Флота. Андрея вызвали на ковер в высокий кабинет, приказали не позорить честь мундира.
— Я знаю: баба она дрянная, — болезненно хмурясь, сообщило руководство, — но знаю и другое: есть сигнал — на него надо отреагировать. Женись, Рощин, сделай милость.
— Только после письменного приказа командующего флотом, — дерзко ответил Андрей.
— Ступай, — небрежный жест указал на дверь, — и подумай хорошенько.
Думать было не о чем. Через два дня, Рощин отправлялся в поход.
Через семьдесят суток субмарина вернулась в порт приписки. Андрей вышел на берег, поискал в толпе встречающих ненавистное лицо, с удовольствием обнаружил отсутствие оного и отправился в офицерское общежитие. Там узнал новости: едва он исчез, беременность, не обретя логического завершения, внезапно рассосалась.
— Молодец, Рощин, устоял! С тебя магарыч! Накрывай поляну! — поздравляли Андрея сослуживцы.
Он накрыл, затем в изрядном подпитии навестил бывшую пассию. Покачиваясь, бросил в лицо:
— Ну, что получила Рощина, сука? На таких, как ты не женятся! Таких трахают по темным углам, зажмурив глаза от отвращения. Чувырла!
Трезвым он бы подобных слов не сказал. Трезвым бы пожалел дурочку-докторшу. Пьяным выдал все от забора до обеда, отомстил за месяцы терзаний и унижений.
— Да, я хотела тебя обмануть, — получил в ответ. — Ну, и что? Не вижу ничего плохого в своем поступке. Мы бы с тобой составили прекрасную пару. Ты — урод, я — чувырла, чем не семья?
— Я — не урод! — рявкнул Андрей.
— Уж, поверь. У тебя. Андрюшенька, не может быть детей. А такое бывает, когда природа не желает плодить убогих калек. Понятно?
Рощин поперхнулся матерной бранью. Даже замахнулся.
— Врешь! У меня могут быть дети!