Когда сам Сайрен брался за это дело, казалось, что некий благородный разбойник решил помочь несчастным детям-сиротам за счет богатств одиноких состоятельных дам со скверным характером. Требовалось найти этого рыцаря, обладающего запрещенными артефактами внушения и установить причину пошатнувшегося здоровья. Теперь же задача усложнялась.
Первая дора, сварливая старая дева, стала чувствовать слабость чуть больше четырех лет назад. Понимая, что смерть ее близка, она передала все свои накопления сиротскому приюту, чем немало удивила и возмутила дальних родственников. Директор же приюта был очень рад столь щедрому пожертвованию: сделал ремонт в помещении, купил новую мебель. Вроде бы, что такого: старушка в конце своей никчемной жизни совершила по-настоящему доброе дело, но! Во-первых, выяснилось, что сумма переданная практически в два раза больше полученной, во-вторых, куда-то пропало несколько ценных семейных реликвий. В-третьих, через месяц из приюта забрали довольно взрослую ученицу, девушку шестнадцати лет, рыжеволосую, зеленоглазую, с россыпью задорных веснушек на курносом носике. Все документы усыновителя оказались поддельными, а его лицо директор не смог вспомнить даже под сывороткой правды.
Прошел год, и ситуация повторилась с другой дорой, тоже одинокой, неприятной, но богатой и влиятельной. Больница для бедных получила неплохое пожертвование, а ее директор также не смог объяснить исчезновение части средств и зеленоглазой медноволосой девчушки-сиротки, трудящейся в заведении санитаркой за кров и еду.
Еще через год известная столичная сплетница, известная своим жестким и грубым обращением с горничными и служанками, вдруг перестала выходить в свет, переехала в небольшой домик, а все свое движимое и недвижимое имущество продала, ловко усыпив бдительность многочисленных кузин и племянников. До очередного приюта дошла лишь часть средств, остальное же бесследно испарилось. Бумаг было столько, и они были так хитро составлены, что пропажа обнаружилась только после тщательного изучения группой специалистов ОТПиНУ. Дора была еще жива, но выглядела плохо, много мерзла, кутаясь в теплую шаль, и отказывалась общаться с представителями власти. Доктора разводили руками, не в силах определить причину недуга. Стоит ли говорить, что всего полгода назад приют покинула милая рыжулька с нефритовыми глазами.
Сайрен почесал нос. Стоило срочно навестить местную дору, которую упоминал Аргус Дилкон, а также посетить приют. Благо, у него имеется отличный повод — Ангелина Бэкруд попросила ее сопровождать, когда она поедет забирать из больницы мальчишку-воришку.
Ангелина… Та еще загадка, к ней накопилось много интересных вопросов, но они подождут. Пока она не решила в очередной раз выскочить замуж, следователи могут спать спокойно.
Вдруг одна мысль настолько поразила Сайрена, что он вскочил, вцепившись в волосы: у королевской четы было несколько пожилых незамужних родственниц, а еще… еще была очаровательная дочка, третья, самая младшая и любимая. Если старший сын, высокий кареглазый брюнет, пошел в отца, средняя дочь унаследовала мамины светлые волосы, то в малышке Нинель все видели покойную прабабку: удивительной красоты рыжеволосую женщину с яркими изумрудными очами.
Дело принимало совсем скверный оборот.
Глава 20
Первые шаги в расследовании
Утром к нам неожиданно заехал дорт Зоран. Чуть сжав мою ладошку, прикоснулся к пальцам мимолетным поцелуем, выказывая свое восхищение хозяйке дома, и вручил букет свежих чайных роз.
— Несравненная дора Ангелина, прошу прощения за незапланированный визит. Дела вынуждают меня уехать на побережье дня на три-четыре, поэтому, проезжая мимо вашего дома, я не мог отказать себе в удовольствии еще раз лицезреть ваше прекрасное лицо! — Он добродушно улыбался, чуть щуря светло-серые глаза, и пожимал плечами, будто извиняясь за свой порыв. Его мягкий голос, как и в прошлый раз, действовал на меня гипнотически, рождая ощущение расслабленного спокойствия.
До встречи со следователем еще было время, поэтому я пригласила Зорана выпить чашечку чая. Завязалась легкая непринужденная беседа. Мужчина рассказывал, что занимается пчеловодством, продолжая дело покойного отчима, а в свободное от работы время возится в саду, читает или совершает конные прогулки по окрестностям. Шумным компаниям он предпочитал одиночество, а свой дом рассматривал как крепость, куда можно спрятаться от остального мира. Сейчас же дела вынуждали его отправиться в ближайший портовый город, чтобы получить кой-какие товары.