— Сиротки, бедные сиротки, — запричитала совершенно другим, каким-то плаксивым голосом, — им нужно помочь, обязательно нужно помочь…
Сгорбившись, прикрыв слезящиеся глаза, она дрожала, вжавшись в кресло, и казалась такой жалкой, что следователь прекратил расспросы, встал, молча убрал в чемоданчик свои артефакты и вышел в коридор, поманив меня за собой.
— До свидания, дора, — я подняла упавшие четки и вложила в безвольную ладонь старухи, бережно поправила на ее плечах мягкую шаль.
В коридоре Сайрен беседовал с племянницей доры Зиты.
— Лекари руками разводят, а люди шепчутся, что ее собственная совесть убивает. И то правда, тетушка всегда отличалась скверным характером. И лишить нас денег — это вполне в ее духе. Но пожертвовать все свои сбережения приюту⁈ Да она этих беспризорников яростно ненавидела!
— Вы упоминали сорок тысяч золотых…
— Да, дорт. Золото, драгоценности, ценные бумаги. Все исчезло в один день.
— Но должен был быть заключен договор или хотя бы акт передачи?
— Есть такой, а что толку? Ушлый директоришка приюта явно обманул тетю. В договоре указаны украшения, золото и бумаги на сумму около пятнадцати тысяч, а основная часть просто бесследно исчезла. Тетя хранила деньги дома, не доверяя банкам. Я сама тех денег не видела, признаю, но дора Зита пару раз упоминала в разговоре о своих сокровищах. Мол, сумела скопить двадцать пять тысяч, да только ни серебрушки не даст ни сестре, ни племянникам. — женщина вздохнула, — так оно и получилось.
Попрощавшись, мы вышли на улицу. Прикрыв отвыкшие от яркого света глаза, я с наслаждением вдыхала свежий воздух, пахнущий цветами, пылью и примятой травой.
— Что скажете, дора Ангелина? — Сайрен предложил мне локоть и медленно повел по безлюдной улице. — Ваше сердце бьется слишком часто, дыхание сбилось. Вы взволнованы. Заметили что-нибудь необычное?
Ха, да тут необычностей целый вагон и маленькая тележка! Вопрос в том, какими из них поделиться с уважаемым следователем, а какие не стоит пока озвучивать…
— Во-первых, — начала я медленно, — старушка находится под сильным внушением. Это очевидно. Правда, создавать такие артефакты могут лишь маги с изначальной силой, и при желании такую силу можно отследить. Но раз вы до сих пор этого не сделали, есть два варианта: либо имеются неизвестные короне маги, либо появились умельцы, создающие артефакты на другом типе магии. Оба варианта мне не нравятся.
Настоящая Ангелина много времени посвятила изучению данного вопроса. И в конце концов отказалась от применения артефактов внушения. Не потому, что они были запрещены. Подобные мелочи ее никогда не останавливали. Но изначальные маги преданно служили короне и не баловались темными делишками. Артефакты внушения использовались крайне редко, чаще всего в отношении опасных преступников, подлежали строгой отчетности и имели еле уловимый, но все же вполне определяемый остаточный след.
— Я смотрю, вы прекрасно осведомлены о таких артефактах, дора. — насмешливо протянул Сайрен. — А ведь это довольно закрытая информация. Но в ваших словах меня больше задело другое. Почему вы уверены, что мы эту силу не можем отследить?
Я прикусила язык, ругая себя за неосмотрительность и излишнюю болтливость, но отступать было уже некуда. Кроме того, мне нужно было раскрывать многочисленные тайны дома Бэкрудов, и хорошие отношения со следователем могли пригодиться.
— Ведь это не первая старушка, внезапно решившая облагодетельствовать сирых да убогих, я права, дорт? — ответила я вопросом на вопрос, отмечая, как хмурится и темнеет лицо Сайрена.
— С чего это в вашу хорошенькую головку пришли подобные мысли? — Следователь резко остановился, больно схватив меня за руку.
— Тут все просто. — спокойно ответила, высвобождая ладонь и вновь беря мужчину под локоть. — Ваше восклицание «как, и вы тоже?» на мою глупую шутку, интерес высококлассного специалиста к в общем-то обычной бытовой ситуации. Ну, и сегодняшняя встреча с дорой Зитой.
— Ладно, допустим. Оставим пока вашу удивительную осведомленность. Вы сказали, что женщина находится под внушением. Это во-первых. А во-вторых?
— А во-вторых, ее травят. Медленно убивают каким-то ядом…
Глава 22
Увлеченные разговором, они и не заметили, что тихая улочка вывела их на берег небольшой речушки. Плакучие ивы купали зеленые ветви в темной воде, в тростниковых зарослях сновали озорные мальки, а в воздухе гонялись друг за другом яркие веселые бабочки.