— Он должен бы находиться там, — сказала Элена.
— Конечно же, он там, — заметил Жан–Клод, — поскольку двери не закрыты.
Элена бросила на него быстрый взгляд.
— Да, это так. Он, должно быть, задержался в Больё.
Она подошла к балюстраде, Жан–Клод облокотился возле нее.
— Вы живете здесь давно?
— Три года, — ответила она.
— Мне кажется, это настоящий рай!
— Вы молоды, мой юный Клод. Для вас счастье выглядит вот таким раем? Вы станете более требовательным, надеюсь на это.
Она повернулась, чтобы посмотреть на дом. Жан–Клод сделал то же.
— Это немного великовато для нас, — продолжила Элена. — Было бы достаточно и одного этажа. На втором этаже располагаются лишь спальни для друзей и кабинет Рене. Но Рене все время где–то в бегах, друзей у него нет. И времени у него нет… Его кабинет в торце.
— Там, где стекло разбито?
— Что?.. Стекло?
Не было никакого сомнения. Солнце освещало фасад, и абсолютно черная пробоина в форме звезды выглядела как будто нарисованной на оконном стекле.
— Это любопытно, — проговорила Элена. — Когда я уехала в среду…
Она кинулась в столовую, поднялась по лестнице, но вынуждена была остановиться на площадке.
— Клод, — сказала она, — это там… Но мне страшно.
Жан–Клод открыл дверь кабинета и сам тоже испугался. На ковре, среди разбросанных папок и выдвинутых ящиков стола лежал мужчина. Комната подверглась грабежу. Жан–Клод присутствовал при несчастных случаях, но впервые он встретился с преступлением, и во всех своих членах он испытывал отвратительную слабость. Тем не менее он сделал несколько шагов. У мужчины, лежащего на боку с поджатыми ногами, на лбу была рана, которая уже больше не кровоточила. Галстук его был разорван. Повсюду валялись бумаги, «синьки» архитекторов, письма… Жан–Клод утратил способность рассуждать, но он отмечал про себя все подробности… опустошенную картотеку, библиотеку, зияющую пустотами пропавших книг, растоптанные гвоздики… От скрипа паркета сердце чуть не выскочило у него из груди. Он быстро обернулся. Элена с порога смотрела на труп.
— Не входите, — сказал Жан–Клод.
— Он мертв?
— Да.
Тем не менее Элена медленно прошла в комнату и оперлась на руку Жан–Клода; ее колотила дрожь.
— Все–таки надо бы послать за доктором, — пробормотала она.
— Да, — сказал Жан–Клод. — Сейчас… Встает вопрос, как это стекло разбилось… Наверное, во время драки. Хотя…
Он говорил, чтобы развеять тишину и свою собственную панику. Элена полагалась на него во всем… И нужно было не ударить лицом в грязь. Давай–ка, немного хладнокровия! Жан–Клод медленным шагом обошел кабинет, прошел перед другим окном — тем, что выходило в парк. Он машинально отодвинул его занавеску. Он увидел гараж, «понтиак», свой рюкзак у края аллеи, возле зеленой массы олеандра. Интересно! Он был уверен, что не оставлял его там…
Элена плакала, стоя на коленях рядом со своим мужем. Жан–Клод заметил телефон. В центре диска, на белой полоске, были написаны номера телефонов: врач, пожарники, полиция… Он снял трубку, и сразу же на другом конце провода кто–то отозвался, возможно, инспектор… он сперва немного запутался в своих объяснениях, начал снова… Господин Рене Гувье убит… а он, он только что приехал на виллу с госпожой Гувье… Его зовут Жан–Клод Комменж… Ограблена ли вилла? По правде говоря, он ничего об этом не знал… В кабинете — да, все перевернуто… Нет, они ни до чего не дотрагивались… Хорошо, они ждут полицию.
Он повесил трубку, помог Элене встать. Он соображал очень быстро. Конечно же рюкзак! Все объяснялось рюкзаком!
— Мне жаль, — проговорил он. — Зачем вы пригласили меня… именно меня? Нет, вы не ошиблись… Не то чтобы я сожалел… Я хочу сказать, что с кем–нибудь другим все, возможно, получилось бы, но… Давайте спустимся.
Он вновь вернулся, потрогал ладонь трупа, твердую и холодную, словно из камня. Теперь Жан–Клод успокоился, весь внутренне мобилизовавшись, как перед устным экзаменом, и привел в порядок свои мысли. Он проводил Элену на террасу и налил ей виски, много виски.
— Вы помните мой рюкзак? — сказал он. — Я хотел положить его в багажник, но вы не захотели, настолько вы торопились… И тем не менее, несмотря на вашу спешку, вы остановились, чтобы подобрать меня… Приехав сюда, я поставил его как раз позади вашего «понтиака». Однако его немного передвинули…