Это была поп-певица Сэнди Шоу, известная своими выступлениями босиком, которая всего за три месяца до этого выиграла конкурс песни «Евровидение», принеся Соединенному Королевству победу песней Puppet On A String («Марионетка на веревочке»), которую написали Билл Мартин и Фил Каултер. Год спустя Билл купит у Джона Леннона дом «Кенвуд» в Уэйбридж, а потом мы подружимся. К сожалению, он умер в марте 2020 года. Другой наш хороший приятель, автор песен Барри Мейсон, купит дом Джорджа Харрисона «Кинфаунс» в Эшере в 1970 году.
Я услышал, как у ресепшена Сэнди рассказывает нескольким людям об ужасной трагедии, которая случилась накануне: Брайана Эпштейна нашли мертвым в его лондонском доме на Чапел-стрит, Белгравия, а причина смерти пока не установлена.
Естественно, я был невероятно потрясен, услышав эту немыслимую новость. К тому времени, когда английские газеты прибыли в Пальму к обеду, это уже было главной темой разговоров у бассейна благодаря печальной, но своевременной информации Сэнди.
Трудно было поверить, что «Эппи» мертв, и поскольку в то время мы не знали, что стало причиной смерти, мы могли только предположить, что это было либо самоубийство, либо случайная передозировка. Я был очень расстроен, особенно учитывая то, что познакомился с его братом Клайвом всего три года назад, также во время отпуска. И так совпало, что одним из самых часто играемых треков в испанских барах и кафе во время нашего отпуска был Baby You’re A Rich Man, сторона «Б» сингла All You Need Is Love. Тоже песня Леннона, и позже он скажет, что сочинял ее, думая о Брайане.
В конце недели мы вернулись домой. Я собрал кучу вырезок из прессы, чтобы отдать дань уважения Брайану в одном из трех моих фанатских альбомов 1967 года. Раздел про Брайана также включал в себя фото и цитаты битлов, которых жуткая новость настигла в валлийском Бангоре, куда они отправились учиться у Махариши Махеш Йоги.
То, что парней утешал новоиспеченный индийский гуру, в то время как их вечный менеджер, старый друг и «пятый битл» Брайан лежал в каком-то лондонском морге, казалось какой-то нелепостью, злой иронией. Особенно теперь, когда они исследовали новые духовные пастбища в то пьянящее лето мира, любви и оптимизма.
Так совпало, что я с нетерпением ждал встречи с Брайаном и возможности познакомиться с ним. В сентябре он планировал прочесть лекцию в Клубе Еврейской молодежи Ист-Финчли, в Северном Лондоне. Эпштейн был тесно связан с клубом, с тех пор как стал его вице-президентом в 1964 году. Его главной обязанностью там было ежегодно вручать «Награды Брайана Эпштейна» за театральную деятельность и публичные выступления, а также время от времени заглядывать в помещение для посещения. Иногда я ходил в клуб на дискотеки по воскресеньям, поэтому внимательно следил за любой информацией и новостями о том, что произойдет сейчас, когда Брайан умер.
Однако очень быстро стало известно, что вместо Брайана в назначенный день придет его мама Малка «Королевна» Эпштейн. Я, конечно же, тоже там был. Королевна выглядела совершенно разбитой, она много плакала, окруженная сочувствующей детворой, их родителями и другими людьми. Вместе с ней пришел младший сын Клайв – произошедшее было травмирующим событием для обоих. Совсем недавно они пережили еще одну потерю – Гарри Эпштейн, муж Королевны, умер всего на месяц раньше Брайана. Помню, как она произнесла короткую речь про Брайана и сказала нам всем несколько слов благодарности, но ее душили слезы, и было трудно разобрать многое из того, что она говорила. Они с Клайвом довольно быстро покинули помещение, чтоб принять утешение и благодарность от руководителей клуба, но я успел выразить им свои соболезнования.
Месяц спустя, в среду, 18 октября, мой школьный приятель Дэвид Темплер намекнул на то, что вечером посетит что-то «очень особенное». Что именно – сказать не может, поклялся держать это в тайне. Я, конечно, сгорал от любопытства. Но я узнал об этом только поздно вечером, когда посмотрел новости по телевизору. Все четверо битлов посетили поминальную службу по Брайану Эпштейну в Новой Лондонской синагоге, что в нескольких кварталах от студии EMI на Эбби-роуд.
Я не мог в это поверить, тем более что знал сына рабби Доктора Луиса Джейкобса, который вел службу: Дэвид Джейкобс был лучшим другом Темплера и тоже жил в Сент-Джонс-Вуде. Я подружился с Дэвидом в прошлом году, и он по-прежнему один из моих самых близких друзей. Нужно отдать Дэвиду (Джейкобсу) должное: он принес мне самые горячие извинения, и сказал, что отец разрешил ему пригласить только одного человека и что им самим просто крупно повезло побывать там. Я был рад за них и в то же время изрядно завидовал. Кто бы не хотел оказаться в одном помещении с The Beatles, даже несмотря на обстоятельства, которые их туда привели? Тогда я и не подозревал, что такая возможность представится мне меньше чем через год и по гораздо более радостному поводу.