- Беримир! На сегодня пусто, руби одного! – суровым басистым голосом кликнул он.
Издалека послышалось скромное «угу,» а затем и крик петуха.
Богатырь чуть отряхнулся и направился прямиком в избу напротив. Подходя к двери, он услышал тихий-тихий, но зловещий шёпот, исходящий из избы или из под неё. Земля вокруг была чуть покрыта инеем. Тюштя провел лаптем по окоченевшей от мороза траве. Холод тут же сошёл с неё, не оставляя и следа. «Утро ещё раннее, не прогрело наверное под погребом.» - промелькнула мысль в голове его, хоть и очень не уверенная и настороженная. Он прошёл дальше, хлопнув за собой низкой дверью. Кусочки инея снова покрыли позеленевшую траву…
***
Ведун прошёл прямо, между домов, как можно быстрее сокращая путь до общих конюшен. Тюштя уже пригнал его коня к месту выезда. Сбор людей составлял человек восемь. Среди них были ведун и богатырь. Отдав узды Меркурия законному владельцу, Тюштя повернулся ко всем, начав громко скандировать свою речь:
- Сегодня, братья мои, будь то эрзяне вы ды мокшане! Сегодня, поляжет супостат, злобный дух! Не отравить ему более земель наших, не отведать больше крови свежей! Так станем мы спина к спине, плечо к плечу, меч к мечу, да изведем врага нашего! Не позволим ему с нами лелеяться!
Среди собравшихся послышались довольные возгласы. «Толпа» оценила речь, хоть и не шибко хорого.
- За тобою, государь наш! – выкрикнул кто-то из них.
- За землю нашу, государь наш! – дополнили остальные.
Тюштя одобрительно кивнул, гладя ухоженную короткую бороду. Всей толпой они взвалились на седла и тронулись в путь.
***
Богатырь и ведун ехали впереди всех, попутно осведомляя друг друга.
- Леший пробрался с славянских лесов, без уговор в лес не пропустит, один из наших, говорят, его во сне видал, мол говорил он про то, чтоб в лес люди не ходили, смерть нас там ждёт от чуда лесного… Если попрётеся, всем глаза повыдирает. – спокойно говорил Тюштян.
- Ну и? Сколько же людей рискнул ослушаться? – уже с намёком на худой конец спросил его ведун.
- Пока четверо, старая карга Никикоровна, дочь её, Марья, да ребятишек двое. У всех глаза-то на месте, вот только губы синие и вены полопались, на шее они прокусаны, как кто кровь тведал. – уже более злобно и устрашающе говорил богатырь.
- Что ж за гадость поселилась, видал кто? – все расспрашивал его Алес.
- Говорил, народ, мол страшная она, тварь та эта, вся как тень, чёрная, в лохмотьях вся, тряпках старых, скелет один, глазницы пустые, а из-за рта холодом и гнилью веет, вроде даже ОНИ. – сказал Тюштя, произнеся конечную фразу перед ухом ведуна.
- Вроде не душевенна, та из вены не пьёт, только органы выдирает, да из лёгких сети плетет…
- Знаем мы, Алес, что не душевенна этова, другая бестия, незнакомая. Ты уж ежели, лучше, с лешего начни, а то и до НИХ дойдёт.
***
Пламя, возгоревшееся над костром, постепенно угасало. Огненный столб, прорубив тьму наступившей полуночи, проглотил принесенную жертву. Догорали последние ветки дерева среди углей, дым уходил в центр леса, где и растворялся по ветру.
- Он согласился. – сказал ведун, отходя от костра. Его одежда и плащ пропахли дымом, а в глазах все ещё виднелось не угасшее пламя, что ярко светились в ночи.
- Ночью идти опаснее, лучше выходить рано утром, назад тоже лучше не идти, домой нам нельзя возвращаться, примета плохая... -сказал один из приближенных у Тюшти.
Бригада воинов остановилась в поле, подкинув палки в костёр, все привязали лошадей с конями и уселись в круг. Алес разжег магией костёр побольше. Ветра в поле не было, но холод ночи уже почуялся. Кто-то подставил руки поближе к огню, дабы согреться.
Ведун взглянул на ночное небо. В вышине, средь ярких звёзд, освещавших ночную небесную гладь, виделся белый просвет. Алес всю жизнь гадал что это за «небесное молоко,» в книгах академии ничего и не было, да и спросить не у кого. Один из воинов, по имени Всеволод, что приметой предрекал, нарушил тишину молчания:
- Ведун, правда ль в народе говорят, что вы, ведуны, будущие предвидите, хвори людские тама, счастья всякие, аль невзгоды?
В ответ Алес лишь улыбчиво ответил:
- Знаешь, Всеволод, не знаю, как у других, но нас этому не учили, может и могут другие, но я – точно не могу… А вот волхвы точно могут.
- Понятно. – ответил тот, поправляя шлем на голове, словно чувствуя себя Иванушкой-дурачком.
Снова наступила мертвая тишина. Средь кустов, можно было услышать стрекотание сверчков, а от озера неподалёку раздавались лягушачьи песни, мешавшие по большему счету.
- Говорят, Бажена в том озере утонула, как её муж бросил. – снова завёлся Всеволод.
- Брешишь. Всё ж у нас знают, бабка Бажа в колодце утонула. – ответил, сидящий воин справа.