Взаимодействие с животными на ментальном уровне было для меня чистым чудом, как собственно и передвижение по несуществующим объектам – скалам или мостам, хотя последнее я уже частично освоил, но только в команде, и у меня было большое подозрение, что дети просто вытягивают меня за собой. Я невольно думал о Лёнечке. «Знаешь, – говорила Фруми, – когда я смотрю на Юрчика, я вижу Лёнечку, и мне так жаль, что он не с нами…»
Как мы ни спешили, реальность всё же подкорректировала наши планы, причём в лучшую сторону. Танк успел проскочить нарушенный участок, а обоз скатился по образовавшемуся завалу в пойму реки. Охрана и водители собрались у дороги, решая, что делать. Нам оставалось только изолировать их, что мы и выполнили весьма успешно, предварительно собрав всё оружие. К слову сказать, они не очень и сопротивлялись. Причину мы узнали от пленённого ими фермера: оказывается, с нами опасно встречаться взглядом, можно умереть.
На ферму Кривардо мы возвращались обозом машин, который заключал, вывезенный в обход, танк. Волки, больше не чувствуя опасности, вернулись на свои природные участки.
Достигнув фермы и выгрузив людей и грузы, мы уже собрались отъезжать, когда к нам подошёл фермер, ведя свою семью и несколько животных.
– Пожалейте нас, – неожиданно попросил он, – не забирайте наших детей, мы отдадим вам корову, козу…
– О чём ты?! – не понял я.
– Пожалуйста, не надо… – заплакала жена фермера.
Они стояли понуро глядя в землю. И вдруг девочка, лет семи, вскинув кудрявую головку, метнула в меня лучистый взгляд больших карих глаз: «А это правда, что вы можете превратить меня в волка?»
– Не смотри! Опусти глаза! – зашикали на неё родители. Но девочка пытливо смотрела мне прямо в глаза: «Правда, что вы умеете превращать?»
– Нет! – серьёзно ответил я. – Превращать мы не умеем!
– А убивать глазами можете? – не унимался ребёнок. Стоявших рядом родителей, пытавшихся повернуть её к нам спиной, уже била нервная дрожь.
– Нет, не можем. Успокойтесь, – обратился я к родителям и старшим детям, – мы никого не убиваем, мы такие же люди, как и вы.
– Значит вы не колдуны… – разочаровано произнесла девочка, – и не сможете превратить Жанку в жабу, чтобы она больше не издевалась надо мной и Симоном, что у неё глаза красивые, голубые, как небо, а у нас коричневые, как какашки.
– Извини! – сказал я, еле сдерживая смех от её милой непосредственности и грустинку за наших детей, которых так рано лишили детства. – Мы этого не умеем! Но я думаю, что твои родители поговорят с ней и она больше не будет вас дразнить. А теперь мы вынуждены попрощаться, пора ехать.
– Но что вы возьмёте с нас в уплату за освобождение?! – настиг меня отчаянный крик фермера, когда я уже выруливал машину, догоняя остальных.
Оружие мы отдали Сержу, а технику Майклу, чему они оба несказанно обрадовались. Особенно порадовал фермеров танк, он был на гусеничном ходу и, при небольшой доработке с облегчением веса, мог отлично исполнять роль трактора.
Холмоград притих и мы спешно восстанавливали силы, разрабатывали стратегии и искали новые подземные проходы, понимая, что надолго это затишье не затянется. Городу нужны были ресурсы, в том числе трудовые, а большинство фермеров, ободрённых случаем с Кривардо, перестали платить дань. Фермы были разбросаны на большой площади, что затрудняло их защиту, а застать вторично врасплох обоз на дороге было маловероятно. Кроме того, часть лучистых вернулась в город, а многие из оставшихся подбивали людей уничтожить Холмоград, как источник зла.
Дела семейные
Несмотря на все сложности нашего существования, жизнь брала своё. Фрумиле теперь большую часть дня занималась внучкой, Софи, Сонечкой – дочкой Михи и Натали. Алиса готовилась к свадьбе с Жоржем, а Яна ходила с красными, опухшими от слёз глазами, скрывая ото всех причину своего несчастья.
Меня беспокоили обе близняшки. Но я боялся вмешиваться, неосторожным словом поранить нежную Душу дочерей, или разрушить их жизнь. Влюблённость такой непрочный материал, никогда не знаешь во что она вырастет. Мне было бы куда спокойнее, если бы Алиса выходила замуж за кого-то из своих, из нашей семьи. Я не раз наблюдал, как Анри смотрит на близняшек и был почти уверен, что рано или поздно он выберет одну из них и она ответит ему взаимностью.
Жорж был неплохим парнем, открытым, работящим… но… Я даже не мог бы сказать, что именно было в этом «но», почему я с радостью принял в семью Михи, а против Жоржа во мне всё восставало. Я не мог доверить ему дочь, сам не понимая почему. С Яни было ещё хуже. Дети обычно делились своими проблемами и советовались со мной или Фруми. Расспрашивать, если тебе не хотят говорить, было не тактично, но делать вид, что ничего не происходит стало уже невыносимо. Я решил посоветоваться с женой.