«Отправляемся на запад, откуда они и пришли! Зачистим гадов!», – отдал приказ главнокомандующий и, усевшись в свой транспорт, мы отправились в путь, надеясь, что доедем до нового пункта, минуя мины и засады.
Через пару часов разведывательной езды по окраинам Багдада, старшина отдал приказ тормозить у постройки, похожей на бывший магазин. Часть отряда было отправлено на проверку здания внутри, вторая – на контроль окольной территории.
Мы двигались неспешной вереницей, восьмеро, один за другим, осматривая землю и заглядывая в окна самослепленных лачуг. Ни души! Словно семьи, некогда здесь обитавшие, внезапно испарились, оставив утварь и имущество нетронутым в домах. Кудрявый парнишка что–то залепетал и все собрались возле него. Как выяснилось, наш юнец увидел в бинокль группу из пятерых бандитов, укладывающих фугас на пустыре, лежавшим за лепными домами. Старшина, пылавший ненавистью к террористам, не разработав плана, бросился вперёд, отдав нам приказ следовать за ним гуськом. Отдалившись от жилых построек, мы приближались к пустырю вдоль высокой железной ограды. Впереди меня с промежутками в несколько метров бежали два бойца и сам главнокомандующий. Будучи неосторожным, поддавшимся эмоциям, он вскоре привлёк внимание боевиков. Открылся огонь, замедливший наше движение к цели. Двое из террористов были «уложены» сразу, да вот один из них, уже упав на землю, задел случайной пулей нашего кудрявого юнца. «Держись!», – заслонил я его собой, не успевая отвлечься от пальбы по неприятелю, безостановочно обстреливающему нас. Краем глаза мне было видно, что парнишку волочат обратно к лачугам другие бойцы. Я же двинулся глубже в пустырь за старшиной и двумя сотоварищами. В какой–то момент командир обернулся и, махая руками, что–то нам всем прокричал. Не прошло и доли секунды, как раздался дикий, разверзающий небо треск. В одночасье я увидел старшину, взлетающим в воздух, точно на гейзере, идущем из–под земли. Под ним же воздвигся столб пыли, вставшей желто–серым облаком перед глазами. В тот же миг я почувствовал дикий жар, воткнувшийся в моё тело миллионами колющих игл и отбросивший меня со всей силой назад. Удар спиной о железные прутья ограды был настолько сильным, что дух внутри моей груди сотрясся до потери сознания. Не будь за плечами военного рюкзака, набитого матрацем, мой позвоночник рухнул бы, как спичечная башня.
Я пришёл в себя на койке в больнице. От взрыва фугаса, я получил осколочные ранения в переднюю часть тела, однако их вред не был значительным. Куда серьёзнее была контузия с разрывом барабанной перепонки. Оглохнувший на одиннадцать дней, я понял значимость пяти органов чувств, присущих человеку. Внезапная потеря одного из них невольно уязвляет и пугает. В больнице, где персонал работал без масок и перчаток, без перерывов на обед и без оплаты, мотивируемый только чувством врачебного долга, мне было жутко дискомфортно не слышать и не понимать их обращения ко мне. «Лишь бы без заражения всё обошлось!», – глядел я на перетянутые грязными бинтами раны. Постоянно куря и пялясь в окно, я, к тому же, опасался засады боевиков, уничтожить которых не получилось бы без надлежащей амуниции.
Через две недели меня забрали обратно в отряд. Только выглядел он теперь иначе. Старшину и обоих бойцов, что шли за ним, убило на месте фугасной противопехотной миной, а кучерявый парнишка скончался от острой потери крови. Меня спас Рыжик, уложив в автомобиль и успев доставить до медпункта. Мне вернули спасительный рюкзак и армейский жетон, снятый с шеи во время удаления осколка из плеча. Теперь я смотрел на небо Ирака иными глазами, сминая в руке посмертную записку павшего юнца, и желая вручить её адресату. Я вспоминал слова подруги, сказавшей мне перед отъездом, что это битва не моя: не мои земли, не моя религия, не моя беда. Тем не менее, здесь тоже жили люди, и моей работой было защищать их ото зла, чтобы подростки, вроде кудрявого парня, ходили в школы, а не лежали в холодной земле.
[i] Адамович А., «Война под крышами», 1960 г.
[ii] «В Багдаде всё спокойно » Крылатая фраза из фильма-сказки «Волшебная лампа Аладдина», СССР, Россия, 1967