– Давайте сходим в кино? Я приглашаю! – внезапно предложил я ей, желая отвлечь от негативных мыслей и волнений.
– В кино? – подняла она голову с моего плеча и прикрыла заплаканное лицо тыльной стороной ладони.
– Да, в кинотеатр. Говорят, «Рыцари неба» – фильм неплохой: про бандитов, захвативших истребитель. Правда, Вам, наверное, больше «Гордость и предубеждение» понравится, – любовный роман по книге Джейн Остин.
– Уйди, пожалуйста, в приёмную! – всё так же закрывая лицо рукой, сказала она. – И никого не впускай! Мне надо привести себя в порядок!
Я сделал, как начальница велела, а через час она вышла ко мне и, улыбаясь, произнесла:
– Сказала же, что нам не следует сближаться! А он мне конфеты, кино! Какой же ты ребёнок, лейтенант!
– Да я без задних мыслей!
– Пошли, давай! Только не фильм смотреть в кинотеатр, а пропустить пару рюмок в бар. Мне это сейчас больше нужно, а ты будешь охранять меня ото всяких приставал!
Мы приехали в самый центр столицы к железнодорожной станции. Было около четырёх вечера и на землю уже спустились ранние скандинавские сумерки. Припарковав машину у высотного здания, начальница серьёзно спросила:
– Паспорт есть с собой?
– Да, а что?
– В бар малышей не пускают? – вдруг рассмеялась она.
– Очень смешно! – изобразил я обиду.
– Не переживай, сегодня ты с мамой! – продолжала она шутить.
Мне очень хотелось верить, что её улыбка не была натянутой маской, и что настроение, действительно, улучшилось, а причиной тому было моё приглашение проветриться.
– Куда мы идём? – спросил я, ступая в лифт высотки.
– В ледяной бар, что на верхнем этаже! Никогда там не был?
– Нет. Я служил с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, а до совершеннолетия по кабакам я, по понятным причинам, не шлялся.
– Я поняла: из взрослой жизни ты только сына и успел зачать до службы! – ухмыльнулась она.
– Наверное.
– Что ж, это прекрасно – иметь детей! Я всегда мечтала о ребёнке! Это был бы самый драгоценной подарок судьбы! – вновь взгрустнула она.
Я слегка улыбнулся, не зная, что и сказать в ответ женщине, которая, по словам айтишника, не могла зачать дитя, а потому был рад, что лифт остановился, и нам было пора выходить.
Майор привела меня в удивительный бар, где абсолютно всё было во льду и изо льда: стены, мебель, барная стойка, даже касса и стаканы, в которых нам подали коктейли на водке. Повсюду на больших ледяных глыбах была инкрустация добытчиков золота, а в одну из них воткнута кованая кирка. Зелено–голубое освещение бара напоминало северное сияние, а этническая музыка нордов взывала к самым глубинам души. Нам выдали перчатки и тёплые плащи, облачившись в которые, мы уселись за столик на длинную скамью, уложенную шкурами. Я всё смотрел в глубину серых глаз своей начальницы, так несказанно сочетающихся с атмосферой холода Арктики, и всё больше и больше проникался их ледяной красотой.
– Почему Вы выбрали именно это место? – спросил я её, допивающую уже второй коктейль.
– Иногда хочется заморозить сердце, чтобы оно не испытывало боли.
– Кто причинил Вам боль? Ваш муж?
Начальница печально рассмеялась:
– Милый мой, ты ж не хотел путать работу с приватной жизнью!
– Но мы сидим в уютном баре, а не на работе, и Вы можете раскрыть мне душу!
– За мной повторяешь? – ухмыльнулась она, вспомнив слова, которые сама же и сказала, подвозя меня домой.
– Нет, учусь от Вас! – легонько подтрунил я над майором.
– Скажу тебе коротко, лейтенант, что все мои мужчины были подлецами в той или иной степени. В личной жизни мне никогда особо не везло! Таких, как ты я не встречала: защитник женщин, заботливый отец, романтик, мечтающий о далёкой возлюбленной. В чём же твои недостатки, скажи? Я не могу нащупать их! Одно благородство и доброта!
– Вы заблуждаетесь! Дело не в благородстве. Я рос без отца в тяжелое постперестроечное время. Мою мать, как и меня с сестрой было некому защитить и некому обеспечить. Чтобы добыть нам пропитание, мама бралась за любую подработку, и однажды, недобросовестный покупатель на рынке, где она торговала, ударил её в лицо и убежал, не заплатив за товар. Синяк на лице матери оставил шрам на моём сердце, а потому я не терплю насилия над женским полом и не желаю быть отцом, бросившим сына и его мать на произвол судьбы.