Выслушав исповедь бывшей начальницы, я испытал к ней глубокую нежность, слегка отдававшую грустью, но так и не смог понять, что чувствовал к ней больше: жалость или тончайшую любовь. «Возможно, что и Рароша ощутила ко мне то же самое и, не сумевши разобраться в пучине чувств, решила и вовсе похоронить их в памяти на дне того болота, что назывался Ираком», – поразмыслил я.
– Как ты думаешь, зачем я пришла к тебе и рассказала о своей судьбе? – вырвала меня из раздумий майор.
– Думаю, Вам надо было выговориться, а Вы доверяете мне.
– В этом есть доля правды, лейтенант. Я тебе, действительно, верю. Но, купив билет на счастье, я пришла попрощаться, – искренне заулыбалась она, и льдинки серых глаз пробил тёплый солнечный свет.
– Вы уезжаете?
– С проведённых мною аджилити я смогла накопить приличную сумму денег, часть из которой выделила на небольшую ферму в Новой Зеландии. Там так живописно и красиво, дорогой! Я займусь разведением мелкого рогатого скота и земледелием. Но прежде поменяю паспортные данные, чтобы никто из прошлого не потревожил ни меня, ни малыша, что я ношу под сердцем!
– Вы беременны? – искренне обрадовался я, поняв из рассказа начальницы, что единственное чего она по-настоящему хотела – ребёнок.
– Нам чуть больше месяца, – святясь от счастья, погладила она живот.
– В таком случае Вам больше нельзя алкоголь и прочие губящие плод продукты и напитки! – с особой заботой наказал я ей, сурово сведя брови.
– Не волнуйся, никаких больше вредных привычек! Как мать, я чувствую, что ребёнок во мне силён и здоров! Это мой последний шанс родить, лейтенант, самый последний! И ради него я готова бросить всё, за что так бессмысленно боролась все эти годы! Я ведь имею право на счастье, правда, дорогой?
– Вы заслужили быть счастливой! – добро улыбнулся я. – А мне адрес фермы дадите? Буду Вам открытки слать на Рождество!
– Если только угостишь меня тортиком с манго и арбузом? – просящим взглядом окинула меня майор.
– Я мигом сбегаю в магазин! – вскочил я из–за стола, торопясь в прихожую.
– Будь добр, очень хочется!
– Конечно! – даже не надевая носки, я засунул голые ноги в лафеты и как попало накинул куртку. – Я скоро! – крикнул я начальнице и бросился выполнять её материнскую прихоть.
Вернувшись, скинул с себя обувь и оправдался по пути на кухню:
«Странно, но продавщица сказала, что торта с арбузом и манго у них не бывает, поэтому я купил Вам с клубникой и…», – майора не было на месте. Я поставил сладкое на столешницу и заглянул в комнату. Там её тоже не нашлось. Оглядывая душевую и прихожую, я обратил внимание, что пальто и сапожки начальницы тоже пропали. Тогда я понял, что она ушла и мне отчего–то взгрустнулось. Вернувшись на кухню, я обнаружил записку, оставленную майором под чашкой с недопитым чаем: «Будь счастлив! И спасибо за бесценный подарок в моей судьбе!». «А адрес всё же не оставила!», – угрюмо улыбнулся я, не сильно вникая в написанное, пока память не «швырнула» меня в прошлое: срок больше месяца, небезопасный секс в моей квартире, бесценный подарок…».
Я бросился к двери, чуть не свалившись о порог. Метнувшись вниз по лестнице, я ощущал чертовскую пульсацию в висках и дикое трепетание сердца, напрочь перебивающее мне дыхание. «Майор! Майор!», – звал я её снаружи, суматошно ища глазами знакомый силуэт по окнам такси и бегая по заснеженной улице босыми ногами. «Кажется, я догадался, почему Вы пришли ко мне! Чтобы я знал историю матери своего дитя!», – прокричал я куда–то в небо. Недовольный шумом сосед, гулявший с чёрным щенком лабрадора, мгновенно осудил меня порицающим взглядом. «Да пошел ты!», – на нервах бросил я ему, ударив кулаком о стену дома, и зашёл обратно в подъезд, поняв, что уже не найду её и вряд ли ещё когда–нибудь встречу.
Я сомневался в гипотезе о своём отцовстве, но подозревал, что так оно и было, а пари майор заключила неспроста. Возможно, впечатленная Калебом, она отчаянно решила попытать судьбу, а, может, всё было совсем иначе. Чувств этой женщины ко мне я так и не понял, но был не против сделать её чуточку счастливей.