– Будь другом, зайди за ней внутрь и подсмотри этаж и квартиру, в которую зайдёт! – попросил я водителя, понимая, что меня мать любимой не должна увидеть.
– Не вопрос! – услужил таксист.
«Хоть бы Рароша жила в этой квартире!», – молился я, нервозно постукивая кулаком себе по ляжке и куря самокрутки одну за другой.
– Там вся семья их! Столько людей, слушай! – вернулся напарник, красочно описывая всё, что видел, ненароком заглянув в квартиру.
– Какой этаж?
– Второй. Дверь слева.
– Я должен по–восточному прийти к её отцу: с подарками, сладостями, корзиной с фруктами. Давай в магазин! Куплю всё, на что денег хватит!
– Выходит, шашки сегодня играть не будем? – добро улыбаясь, пошутил он надо мной.
– Шах и мат! – ответит я победным голосом.
Абрикосы, персики, хурма, инжир, груши и яблоки, пахлава, рахат–лукум, шампанское и армянский коньяк – всё самое свежее и вкусное, что смог купить на рынке, я нёс теперь в пакете, отважно поднимаясь на второй этаж. Учащённо стучавший пульс отдавал ритмом волнения в висках. Я тревожился за то, как пройдёт моё сватовство к любимой, но был полон решимости и веры в лучшее. Нажав на кнопку звонка, я подождал с минуту, пока дверь не отворилась, и зрелый мужчина не окинул меня с головы до ног вопросительным взглядом. Судя по возрасту и праву отпирать входную дверь, я понял, что передо мной стоял её родитель.
– Ты кто?
– Я Вашу дочку спас в Ираке. Хочу жениться на ней! – приступил я сразу к делу и дружелюбно протянул ему сетку с продуктами и букет из нежных полевых цветов.
Из комнат за спиной отца на меня с любопытством глазела куча людей, возможно родственников или друзей, зашедших в гости, чтобы помочь с подготовкой к бракосочетанию. Рароши среди них я не видел.
– Она выходит замуж за бизнесмена с акциями в нефтяной компании! А ты ей фрукты с рынка принёс? И дешёвые цветы с какой–то клумбы? Ты хоть знаешь цену моей девочки? – сморщился мужчина.
– Я считаю, что она бесценна!
– Вот именно! И нищеброд вроде тебя не должен оскорблять её своим присутствием! Забирай свои подарки и вали отсюда! – толкнул он меня в грудь и поспешил захлопнуть дверь, которую я придержал.
– Я требую встречи с ней!
– Ты ничего тут требовать не можешь! Моя дочь приняла мудрое решение стать женой достойного парня!
– Достойного? Вы хоть знаете, что он наркоман и завсегдатай в казино, а деньги своего папаши транжирит на Париж и непонятных баб! По Вашему мнению, он, действительно, лучшая партия для дочери?
«Галеб! Галеб!», – увидела меня из глубины квартиры милая Рароша и бросилась по направлению к двери.
«Рарошенька! Рарочка!», – облилось жаром сердце у меня в груди. Я сделал шаг вперёд и, глядя на неё, ещё раз осознал, как сильно был влюблён.
Её разъярённый папаша с трудом удержал меня, желавшего войти в квартиру, а некий дядя насильно потащил зарыдавшую девушку в одну из дальних комнат. «Иди к свадьбе готовься, или хочешь, чтобы мне с сердцем плохо стало?», – закричал ей отец.
Я бы мог сделать всего один толчок плечом и, сбив его дверью, убрать и остальных с дороги, но начинать знакомство с драки не хотелось. Да и восточные манеры не позволяли бить того, кто поколением был старше.
– Вы принуждаете дочь к замужеству обычным шантажом о слабом сердце, что не выдержит, если она расторгнет свадьбу. Неужели Вас даже не тревожит, что между ними нет любви?
– Если не будешь лезть, то вскоре она полюбит жениха, и будет счастлива и обеспечена! А с тобой ни того, ни другого не будет! Уходи!
– Вы ошибаетесь! – ответил я дерзко. – Ваша дочь будет счастлива только со мной, потому что я её люблю, а он – покупает!
– Пошёл вон, гадёныш! – прокричал он мне возмущенно и, вытолкнув с порога дома, захлопнул дверь.
Расстроенный и разбитый, я слетел вниз по лестнице и, наспех сел в такси. В салоне я схватился за голову, что разболелась не на шутку, точно внутри неё взорвалась мина. «Дьявол! Дьявол! Дьявол!», – завопил я, покачиваясь торсом вверх и вниз.
– Отказали, да? Э, говорил я тебе, забудь её, забудь! Эта девушка – ветер! – пожалел меня шофёр.
– Я отступлю только тогда, когда она сама прикажет мне сделать это, а пока что – ещё поборюсь! – взглянул я на печальный силуэт Рароши в окне второго этажа.