– Неплохо для первого раза, учитывая разницу в культуре и мировоззрение. Родным не нравится, что женщина работает, и что раскрепощённая в общение. У нас же, знаешь, как: зажатость говорит о скромности, а вот открытость о разгульности. Родители предпочитают оставаться слепы к нашей любви, как и к тому, что я не зарабатываю ни копейки. Мужчина, сын – для них лишь это важно, вот и ищут мне женщину из «своих»: стеснительную и домашнюю. А как мы жить будем, и на что, даже не задумываются.
– Так они не дали согласия на брак?
– А мне надоело ждать его! Я просто поставил их в известность, что свадьба состоится через год, первого марта.
– Меня–то пригласишь? – заулыбался я.
– Свидетелем будешь!
– О, так выпьем за это! – прижал я руку к сердцу в благодарность за предоставленную другом честь.
– Выпьем! – опустошил он рюмку, повторив мой жест.
– Ну, а вы как расстались? Девичьи слёзы и твои обещания вечно любить? – спросил товарищ.
– Если бы! Я проболтался ей про Калеба.
– А ты собирался его скрывать?
– Нет, конечно! Просто моё общение с Рарошей было насколько редким и коротким, что до ребёнка речь не доходила. Я не успел рассказать ей, что с матерью сына просто дружил, что мы не вместе, что я просто борюсь за отцовское право видеть малыша. И получилось так, что известие о сыне свалилось на любимую спонтанным снежным комом, который сбил её с ног. Она не поверила, что я зачал Калеба до знакомства с ней, и решила, что я ей солгал о том, что одинок.
– Друг, ты прости, но у тебя и при ней начальница была. Как мужик, я тебя прекрасно понимаю: тело молодое, гормоны играют, физиология требует. И пока Рароша морочила тебе голову безответными звонками и играми в «найди меня», ты отвлёкся на майора. Могу понять и твою возлюбленную: она же женщина, а они предпочитают смотреть на жизнь через призму сказки. Однако сути это не меняет! Вы с ней изначально разными путями шли! Бог выбрал Рароше иного супруга, и свадьба их состоялась, несмотря на то, что ты приехал сюда и сумел её найти! Даже то, что о Калебе ты рассказал ей невпопад, является знаком судьбы! Небеса дают тебе подсказки о том, что идя за девчонкой, ты ступаешь против ветра. Тебе в другую сторону, брат!
– Я всё равно буду бороться за любовь! Против судьбы, небес и Бога!
– Тогда ты глупец!
– Нет! Я – влюбленный мужчина!
– За любовь! – поднял рюмку товарищ.
– За любовь! – чокнулся я с ним перед тем, как покинуть кухню и лечь спать.
Вскоре наступило время возвращаться домой. Поблагодарив за всё гостеприимную пару, я покинул их квартиру, а через пару часов оставил за густыми облаками и суетливую красавицу–Москву.
По возвращению в Скандинавию, я забросил домой чемодан и отправился к съёмной квартире подруги. Найти её новый адрес было не сложно, ведь счёт на алименты оплачиваемый мной, содержал детальные данные матери ребёнка.
Первое, что бросилось в глаза – дорогой район столицы с посуточным съёмом недвижимости за кругленькую сумму. Временно пожить в этом квартале могли себе позволить дипломаты, политики, звёзды эстрады, возможно, мой отец, но точно не моя подруга. «Проматывает дом родителя, возомнив, что сказочно богата!», – огорчённо покачал я головой, ожидая лифт. Я купил цветы, конфеты и конструктор для Калеба, и очень надеялся на то, что подруга разрешит мне свидание с сыном. Открывшая мне дверь, она приняла подарки, но на порог меня впустить отказалась.
– Я пришёл спокойно обсудить твою новую идею о переезде в Америку, – начал я разговор выдержанным тоном.
– Это не идея и не прихоть! Это моё решение! – положила она руку на косяк дверного проёма, пафосно встав в позу уверенной в себе особы.
– Пусть так! Давай мы наконец–то «закопаем топор войны» и сядем поговорить, как взрослые люди?
– Это не я начала войну, а ты, озабоченный своей начальницей и угрожавший мне социальными службами по той лишь причине, что позвонила ей однажды утром, чтоб сообщить причину твоего отсутствия на рабочем месте.
– Оправдываться не стану! Сама должна понимать, что была не права!