С хозяйкой квартиры договорились быстро, опытный в торговых делах прапорщик запаса с ходу уменьшил сумму на треть, но посулил оплату разом за полгода вперёд. Сейчас за месяц, а в понедельник оплатим оставшуюся сумму в долларах США. На том и порешили…
Собственница, миловидная женщина лет пятидесяти, переписала данные паспорта постояльца: «Сейчас такое время… Даже Рональд Рейган сказал — доверьяй, но проверьяй…». Затем рассказала о ближайших магазинах и провела экскурсию по квартире. Два огромных окна единственной комнаты с высокими потолками смотрят на двор-колодец, окно небольшой кухоньки на саму улицу. Крохотный совмещенный узел тоже имел окошко, выглядывающее в стену дома напротив. Вход в квартиру со двора, первый этаж высокий, до окон не дотянуться. Двор сквозной, с выходом через две арки с Большой Пушкарской улицы на Малую Пушкарскую. Что ещё нужно для засекреченного агента милиции? Правда сама милиция об этом адресе даже не подозревала.
Довольная хозяйка ушла, оставив ключи и свой номер телефона на бумажке. В тесной прихожей на стене тоже был закреплён телефонный аппарат, номер которого записан крупно прямо на обоях. Тимур прошёл в комнату, присел на диван и обвёл глазами квартиру. Стандартный советский набор мебели: стенка из трёх секций, стол со стульями и в углу телевизор на комоде.
В данный момент ни одна живая душа не знала, где он находится, и это было чертовски приятное чувство…
Душа бывшего заключённого желала баню. Но, первым делом избавляем вещи от тюремного запаха. Кантемиров замочил одежду, кроме спортивного костюма на себе, затем аккуратно почистил куртку и сумку. Через полчаса вышел на Большой проспект, заглянул в парикмахерскую, прошелся по магазинам, купил продукты, а также смену белья и одежду для дома — штаны, футболку и лёгкую ветровку.
В середине 1994 года во всех торговых точках города начали появляться приличная одежда и обувь. Талоны на продукты и водку отменили, цены росли, и всё казалось так дорого…
В самой бане приобрёл «всё необходимое для принятия водных и тепловых процедур с целью профилактики и оздоровления всего организма». Так было написано над кассой предбанника. Любой каприз за ваши деньги. Парился, мылся и отдыхал почти два часа. Переоделся во всё чистое и вернулся в новый дом. Хорошо-то как…
Сегодня никаких дел и звонков. Сил хватило только на быструю стирку и на кружку мартини. Тимур разложил диван, нашёл в комоде свежее постельное бельё и, раскинув руки, вытянулся на новом спальном месте. Это вам, не на узкой шконке сутки коротать.
Свободный гражданин Российской Федерации с некоторыми добровольно взятыми на себя обязательствами перед государством, и одновременно подписавшись на работу в самой опасной преступной организации страны, уснул моментально.
Прапорщику запаса снились родной полигон, боевые машины пехоты и улицы Дрездена. Душа бывшего военнослужащего стремилась туда, где ей было комфортно и тепло…
Кантемиров проснулся рано утром, открыл глаза и сразу вспомнил, где он. Четыре захода в парную вывели остатки тюремного бытия из тела и мозга лейтенанта милиции.
Находясь в изоляторе, всегда приходилось чем-то занимать себя, и не было никаких мотиваций подниматься ни свет, ни заря. Тимур вообще никогда не любил, проснувшись, валяться в постели. Ещё с вечера задёрнул шторы от света белых ночей, оставив открытыми все форточки квартиры. По сумрачной комнате гулял лёгкий сквозняк, колыхая тяжёлые шторы и проветривая сохнущую одежду, развешанную на кухонных стульях.
Вчерашний зек с удовольствием провёл ладонью по мягкой глади белой простыни, поднялся, присел на диван и посмотрел на настенные часы напротив.
Шесть утра. Получается, Тимур проспал десять часов. Это много… В жизненных системах молодого мужчины накопилось слишком много сна. За три недели заключения в тюремные стены человеческий организм начал привыкать к пассивному состоянию. Сон постепенно становился основным видом жизнедеятельности арестанта. Кантемиров знал, что более опытные зеки могли спать и по шестнадцать часов в сутки. Чем можно ещё занять себя кроме чтения, разговоров и ежедневной часовой прогулки?
Пора переходить на нормальный ритм жизни тридцатилетнего мужика. Иссушающий мозг алгоритм тюремного бытия слегка притупил привычки нормального человека.
Итак, окончательно приводим себя в порядок, быстрый завтрак и ищем рабочий телефон-автомат. Из квартиры никаких звонков. Конспирация, едрит её в одно место…