Следователь положил на стол средства личной гигиены:
— Приведите себя в порядок. Вас проводят.
Светлана усмехнулась, молча забрала упаковки и вышла под конвоем в туалет. Через некоторое время подследственную завели вновь.
Девушка немного посвежела, сама села за стол и взглянула на старшего лейтенанта юстиции:
— Показаний давать не буду!
— Тогда я отпустить вас не смогу, — спокойно ответил следователь и улыбнулся. — Будем выходить на арест. Или сделаем так, сейчас внимательно и без записи прослушаем вашу версию событий и решим, что подписывать.
— Нет у меня никаких версий! Есть только статья 51 Конституции Российской Федерации — не давать показания против себя и своих близких.
— А вот у вашего Альберта версий на три страницы набралось.
— Он такой же мой, как и ваш! И Альберт этот козёл больше чем вы.
— Это комплимент? — опять улыбнулся следователь. — Ладно, тогда у нас будет своя версия.
Роман раскрыл бланк допроса, начал говорить и писать одновременно:
— Я знакома с Альбертом Сунгариным два года с момента оформления в нотариальной конторе. Этот молодой человек мне очень нравился, и я была в него влюблена.
Светлана вскочила:
— Какая может быть любовь в этого козла?
— Большая и чистая! Сядьте на место, подозреваемая. Или у вас имеются свои версии?
Девушка хмыкнула, присела на вмонтированный в пол табурет и с интересом приготовилась слушать дальше.
Следователь продолжил:
— Альберт Сунгарин воспользовался моим отношением к нему и предложил мне на время забрать бланки и печать из кабинета нотариуса. Обещал потом всё вернуть после какого-то дела. Про это дело Альберт ничего не говорил. И ещё сказал, что заработает кучу денег и возьмёт меня замуж. Я поверила Альберту от всего сердца девичьего.
Подследственная звонко рассмеялась, в кабинет недоуменно заглянула надзиратель.
Роман махнул рукой:
— Всё в порядке, мы заканчиваем, — и повернулся к Светлане. — Соколовская, как правильно пишется кАзлы или кОзлы?
— «О», конечно. Гражданин следователь, учите русский язык.
— Как скажете, гражданка Соколовская. Продолжаю записывать показания, прошу заметить, с ваших слов.
Следователь с улыбкой посмотрел на симпатичного фигуранта уголовного дела и продолжил заполнять бланк допроса:
— И только сейчас я поняла, что была обманута наглым образом. Альберт сбил меня с честного пути. В содеянном чистосердечно раскаиваюсь, больше такого никогда не повторится. Считаю, что я не участвовала в преступлении. Всё сотворил Сунгарин. И вообще считаю, что все мужики — козлы!
Света раскраснелась и с трудом удерживала смех. И в этот момент она нравилась Роману всё больше и больше…
Следователь вытащил из портфеля остальные бланки:
— Соколовская, смотрите: вот постановление об избрании вам меры пресечения в виде подписки о невыезде, вот сама подписка о невыезде. Условия я вам объясню потом. Сейчас подписываем бланк допроса подозреваемой, и я вас выпускаю.
Девушка успокоилась и внимательно прочитала все документы. Где надо поставила подписи, а в конце протокола допроса написала: «С моих слов записано верно, мною прочитано».
Марченко дождался Светлану у выхода из ИВС. Девушка в пальто и шапочке вышла из металлических ворот двора изолятора, спокойно оглянулась вокруг, посмотрела на яркое солнце, затем на следователя, улыбнулась и спросила:
— А теперь куда?
— А теперь домой. В подписке о невыезде мой служебный номер телефона указан. Завтра обязательно позвоните, будем исправлять ситуацию с козлами.
Светлана посмотрела Роману в глаза:
— Не знаю, зачем вы всё это делаете, но, спасибо вам.
— Из города не уезжайте, хуже будет.
— Да поняла я всё! До завтра.
Следователь и подследственная разошлись в разные стороны по расчищенным дорожкам. В этом году декабрь оказался на редкость снежным…
На следующее утро ровно в 10.00 раздался стук в дверь, и в кабинет вошёл адвокат Честикин Александр Владимирович, который был ещё знаком с прошлого дела о хищении денежных средств в Промсвязьбанке. Уголовное дело получилось большим, несколько томов, и для обвиняемых закончилось реальными сроками. Клиент Честикина получил меньше всех и недавно вышел на свободу. Адвокат и следователь поневоле провели вместе достаточное время в тюремных стенах и хорошо понимали друг друга.