Сыну Савиновой Андрею было 13 лет. О смерти матери он узнал от отца. По его словам: «Мы отдыхали во Фрунзенском, и однажды отец мне говорит: «Я хочу тебе сказать…» Я напрягся: ну, думаю, опять что-то сделал не так. А отец говорит: «Мамы больше нет». Естественно, я поначалу не понял. Но он объяснил, что ее уже нет на этом свете, что она умерла. Первое, что подумал: «Слава богу, не ко мне претензии высказывает». Потом мы ехали на катере вдоль берега, и он все ждал моей реакции, чтобы начать меня успокаивать. Реакция произошла позже. Спустя полгода меня стало трясти в конвульсиях. Я спрашиваю: «Папа, что это со мной? Так бывает?» — «Да, бывает», — сказал отец. И я успокоился. Может быть, сработала какая-то защита в организме…»
И еще об одной смерти, случившейся в апреле 70-го. На 93-м году жизни в Москве скончался Патриарх Московский и Всея Руси Алексий I (Симанский Сергей Владимирович), который занимал этот пост с 1945 года. Через год новым патриархом будет избран 60-летний Пимен (Извеков Сергей Михайлович).
25 апреля в Ленинграде женился актер Сергей Юрский. Его избранницей стала коллега по БДТ актриса Наталья Тенякова, с которой Юрский вот уже несколько лет жил в гражданском браке, а теперь решил зарегистрироваться официально. Регистрация была назначена на 11 часов утра, но молодые пришли на несколько минут раньше. Но на женихе не оказалось галстука, и регистраторша, округлив от ужаса глаза, обратилась к одному из свидетелей (а их было трое) — Александру Белинскому: «Папаша! Срочно одолжите жениху галстук!» Белинский на «папашу» обиделся, поскольку был ровесником жениха, но просьбу регистраторши немедленно выполнил. Вся церемония заняла несколько минут, и в загсе молодожены не задержались, поскольку в 1–2 часов Юрскому предстояло уже выйти на сцену БДТ в спектакле «Генрих IV» (а вечером эта же участь ожидала и невесту: Тенякова была занята в спектакле «Счастливые дни несчастливого человека»). Однако, прежде чем убежать в театр, Юрский успел вместе с невестой и свидетелями заехать домой и чисто символически поднять там бокалы.
25 апреля в газетах появилось сообщение о пертурбациях в руководящем звене Государственного комитета по радиовещанию и телевидению: отныне председателем комитета стал Сергей Лапин, до этого тринадцать лет отдавший дипломатической службе (был послом в Австрии, возглавлял МИД РСФСР) и три года (1967–1970) руководивший ТАСС. Предшественник Лапина Николай Месяцев, проработавший на этом посту без малого шесть лет, теперь отправился послом в Австралию.
В конце апреля неприятную новость узнал сын Никиты Сергеевича Хрущева Сергей: оказывается, за ним плотно следит КГБ. Причем узнал он об этом совершенно случайно — от своего сослуживца. Вот как описывает это сам С. Хрущев:
«В нашем отделе работал Володя Лисичкин — симпатичный, улыбчивый молодой человек. Влетевший в тот солнечный день в нашу комнату Володя выглядел необычно растерянно. Оттащив меня в уголок, он без предисловий таинственным шепотом сообщил:
— Ты знаешь, за тобой следят!!!
Я не поверил. И хотя предыдущие события должны были приучить меня ничему не удивляться, подобное в моей голове не укладывалось. Следят за шпионами, уголовниками — они прячутся от закона. А чего следить за мной?
Мемуары? Без сомнения.
Володя продолжал:
— Ты час назад ехал по Ленинскому проспекту, там, в конце?
— Да.
— Вот видишь. Я спешил в редакцию на
такси, надо было забрать рукопись с машинки. Водитель попался разговорчивый. Он и говорит: «Хочешь посмотреть, как следят за машиной? Вот эти две «Волги» ведут вот ту машину». Я посмотрел и обомлел — номера-то твои. Мы поехали следом, я все хорошо разглядел — одна машина тебя обгоняет, а другая отстает. Потом они меняются местами. Они за мемуарами охотятся? — со свойственным ему любопытством спросил он.
Все на работе знали, что свободное время я посвящаю редактированию записок отца. В вопросе Лисичкина ничего крамольного не было.
Я не ответил, только поблагодарил за предупреждение.
Если бы не Лисцякин, мне бы и в голову не пришло следить за кишащими вокруг меня на улице машинами. Все прошло бы незамеченным. Правда, мое знание ничего не изменило, прятать было нечего, бежать никто не собирался… Но я решил удостовериться в слежке. Меня раздирало любопытство. Отнесся я к сообщению, скажем прямо, по-детски. Серьезность ситуации до меня не дошла.
Было очень интересно, как следят. Смогу ли я сразу заметить? Как выделить преследователей из потока машин?
В голове прокручивались эпизоды из детективных фильмов. Перед глазами стоял мужественный, чуть ироничный, не теряющий головы Банионис и его преследователи из боевика «Мертвый сезон». С этим я и отправился на «охоту».
Поехал по Ленинскому проспекту, медленно, еще медленнее, не более сорока километров в час. Есть!!! Серая «Волга» с двумя антеннами держится сзади. При моей черепашьей скорости все меня обгоняют, а она тащится сзади как приклеенная. Наконец не выдерживает, обгоняет и она. Запоминаю номера. Притормаживаю к обочине. Сзади голубая «Волга» с двумя антеннами не спеша сворачивает в переулок. Через минуту трогаюсь. Так и есть, знакомая «Волга» выползает из переулка.
Все это я продолжал воспринимать как игру. Ездить стал медленно и все искал, когда «она» проявится. Чаще всего я опознавал наблюдателя, хотя часто под подозрением оставалось несколько машин…»
27 апреля писатель Александр Солженицын и его супруга Наталья Решетовская отмечали знаменательное событие: 25-летие совместной жизни, то бишь серебряную свадьбу. На торжество был приглашен узкий круг друзей и близких. Первый тост поднял сам Солженицын, который провозгласил: «Выпьем за то, чтобы до гроба быть вместе». Присутствующие встретили эти слова радостным гулом. К сожалению, «до гроба» не получилось. У Солженицына была молодая любовница Наталья Светлова, которая через несколько месяцев от него забеременеет, а затем станет его законной женой. Когда об этом узнает Решетовская, она предпримет попытку самоубийства — выпьет 18 таблеток снотворного. К счастью, врачам удастся ее спасти. Онако вернемся в апрель 70-го.
В тот же день, когда Солженицын праздновал серебряную свадьбу, писатель Юрий Нагибин записал в своем дневнике следующие строчки: «Ну вот, прошла заветная неделя сплошных премьер, которую я ждал. (Речь идет о целой обойме новых фильмов, выходящих на экран, автором сценариев которых был Нагибин: «Директор» Алексея Салтыкова, «Чайковский» Игоря Таланкина, «Красная палатка» Михаила Калатозова, «Голубой лед» Виктора Соколова. — Ф. Р.) Я представлял себе какое-то окрыленное празднество, где я порхаю всеми любимый, для всех удивительный, непостижимый — еще бы, столько нагваздать! — и трогательно милый. Это была одна из самых несносных недель в моей жизни — хамство, ненависть, злоба обрушились на меня со всех сторон. Я нахлебался дерьма. Надо же — настолько не понимать ни людей, ни времени. Все завершилось разрывом с Салтыковым, невыпуском за границу и хамским письмом Ильина. Так кончились праздники…»
В этот же день на «Мосфильме» режиссер Эдмонд Кеосаян отснял первые метры пленки заключительного фильма трилогии о «неуловимых мстителях» «Корона Российской империи». На этот раз волею своих создателей «неуловимые» должны были поднапрячься и вернуть молодой Советской республике похищенную контрреволюционерами царскую корону. Скажем прямо, весьма актуальная тема в преддверии ленинского юбилея. Поэтому никаких особенных препон в этой постановке у Кеосаяна не было. В одном из мосфильмовских павильонов была построена огромная декорация парижского ресторана «Корнилов», в которой и началась работа над фильмом.
Другой мосфильмовский режиссер — Леонид Гайдай — в среду 29 апреля в очередной раз приступил к съемкам «12 стульев». Как мы помним, съемки фильма были прерваны 19 марта из-за замены одного актера другим. В течение месяца группа никак не могла возобновить съемки по целому ряду причин: неготовность Гомиашвили к роли (текста он совсем не знал), отсутствие декораций и т. д. Наконец к 29 апреля часть этих проблем была решена. В тот день и на следующий снимали эпизод в дворницкой, где Киса Воробьянинов предстает перед хмельными глазами дворника и где его берет за жабры Остап Бендер. Помните: Киса — «И вовсе я не из Парижа!», Бендер — «Чудно, чудно — из Моршанска».