Мотоциклетные триалы прекрасно прижились на Скае, каждый год проходило много соревнований, так что логично было предположить, что их веловерсия также получит свое распространение – особенно если учесть связь между обоими видами спорта. Триалы на горных велосипедах начались с того, что отец испанского мотоциклиста Ата Пая захотел, чтобы его сын овладел этим стилем на велосипеде, прежде чем сесть на мотоцикл. Так появилась культурная, так сказать, связь между этими двумя формами. Курс, который Грэм составил для нас, тоже не сильно отличался от мотоциклетного. Он уговорил владельца заброшенной заправки предоставить нам территорию. Место было заставлено машинами; какие-то из них, кажется, ржавели там с 30-х годов. Вокруг приемника для бутылок были расставлены деревянные поддоны. Сет, пожалуй, получился скромным, но все же он казался довольно-таки заковыристым, и все, кто выстраивался со своими велосипедами, пребывали в сильно оживленном состоянии.
Мое внимание – помимо того что Грэм постоянно улыбался, – приковывал его акцент. Он быстро говорил и был единственным из всех, кого я знал, использовавшим слово «кэн». Он говорил: «Ты кэнишь Донни?» (Ты знаешь Донни?) Или: «Эк прорвало, кэн?» (А дождь-то сильный, а?) Я долго пытался понять, с чем это связано. Может, в клубе был какой-нибудь Кэн…
Так или иначе, Грэм разбирался в том, что делал, несмотря на свою странную речь. Когда соревнования только начинались, собиралось мало людей – поначалу приходили лишь три-четыре человека, – но все равно было очень весело. Я был хорош; соревнования, в которые меня включали, я выигрывал. Я даже два предварительных матча прошел без сучка и задоринки, хотя триальные соревнования не были привычным для меня стилем езды. Грэм был доволен. В следующем году он анонсировал еще одно событие, и на этот раз участие должны были принять не только велосипедисты нашего острова. Неожиданно мы узнали, что на него записались несколько человек постарше из Инвернесса. Это уже было серьезно. Райдеры с основного острова являлись для нас апокрифическими фигурами, среди нас ходили слухи – легенды – о райдерах из Инвернесса. По словам народа из школы, они были способны без труда отмочить 360-градусный прыжок, а их прыжки с трехметровой высоты были совершенны. Когда бы мы с мамой ни приезжали в Инвернесс, я каждый раз видел райдера, едущего по улице на заднем колесе. Прежде чем я успевал разглядеть, что у него за велосипед, он уже скрывался за углом. Такие моменты, без сомнения, только поднимали престиж этой группы.
Неожиданно я почувствовал угрозу. Триалы все еще были для меня в новинку, равно как и соревнования вообще, а теперь в них еще и участвовали взрослые. Помню, как, записавшись, пошел к Донни в гости на чай. Он почувствовал, что я как-то напряжен.
«В чем дело?» – спросил он.
«Не могу поверить, что нам нужно будет выступать против них, Донни, – признался я в ужасе. – Мы ведь всегда вращались в своем маленьком кругу на Скае. Я никогда не встречал райдера, кроме тех, что из школы Портри, и уж тем более не выступал против него…»
Моя боязнь была оправданной. Парни из Инвернесса прибыли вооруженными до зубов. У них был Monty, был Megamo, был один или два Pashley и даже редчайший Brisa – было ясно, что они настроены серьезно. Тем временем круговую трассу Бродфорда обновили. Поддоны вернулись, но к ним добавилось несколько настораживающих гранитных блоков, составленных с помощью экскаватора, который Грэм где-то позаимствовал.
Он также разложил множество здоровых кабельных катушек (которые местные коммунальные службы используют для закрутки кабелей), старые парковые лавки – словом, все, что могло как-нибудь усложнить трассу.
Обещание серьезного соревнования собрало неплохую толпу, хотя большинство пришедших были родителями участников. Тем не менее дополнительное давление не повлияло на меня, и я выиграл все три триала, хотя был там самым молодым. Поскольку пресловутый соревновательный дух у меня отсутствовал, результаты для меня никакой роли не играли. У меня не появилось стимула начать воспринимать соревнования сколько-нибудь более серьезно, потому что я опять пришел первым, но все же я чувствовал всю важность мероприятия. Та сфера, в которой мы вращались, пока гоняли по Данвегану или Бродфорду, рассыпалась. Северошотландские райдеры впервые объединились. В тот день я обрел много друзей, что было довольно важно, если учесть, что еще не существовало никаких соцсетей вроде Facebook или Twitter, которые могли бы сблизить нас. Даже MySpace еще ничего не значил. Встречаясь с райдерами из-за пределов Ская просто лицом к лицу, олдскульно, я чувствовал, как я вливаюсь в большой мир.