— Я лишь хотел напомнить тебе о ней. Освежить твою память. Показать, что она здесь, на конгрессе.
— У Кристал есть статья об Уолтере Марче?
— У Кристал есть работа?
Если Сандерс и замялся, то лишь на мгновение.
— У Кристал есть работа.
— Тогда у Кристал есть статья об Уолтере Марче.
— Дай мне перекинуться с ней парой слов, прежде чем она начнет диктовать.
— Конечно, Джек, конечно. — Кристал взяла трубку.
— Привет, Джек. Как Дафни?
Послушала несколько мгновений, пока Джек в очередной раз честил жену, покачала головой, рассмеялась.
— Слушай, Джек, ты бы побыстрее зачислил меня в штат. Мои сбережения подошли к концу. Эти конгрессы дорого стоят. Столько еды.
Флетч включил кондиционер. Кристал предстояло провести на телефоне много времени, и работа ее ждала тяжелая.
— Конечно, Джек. Я готова диктовать. Переключайся на магнитофон. Увидимся в Бостоне в понедельник. — Флетч открыл дверь.
— Ну что ж, утрем нос Фредди! — воскликнула Кристал, ожидая, пока техники в «Стар» наладят электронику.
— Кому? — переспросил Флетч.
— Этот материал поставит меня вровень с Фредди Эрбатнот.
— С кем?
— Фредди Эрбатнот, — рассеянно повторила Кристал. — Разве ты не знаком с ее статьями? Блестящая журналистка.
— Фредди?
— Ты не читал ее репортажей с судебного процесса над Пекуче? Из Аризоны? Тянут на Пулицеровскую премию. Невозможно оторваться. О, да, ты же только прилетел из Италии.
— Ты хочешь сказать, что Фредди…
— Что-то я тебя не понимаю, Флетч.
— Значит, Фредди Эрбатнот…
— Что, что?
— Фредди Эрбатнот… это Фредди Эрбатнот?
— А кто же она по-твоему? Пол Маккартни?
— О, мой Бог! — Флетч стукнул себя по лбу. — А мне и в голову не пришло раскрыть справочник на букву «Э».
Он уже переступил порог, когда Кристал позвала его: «Эй, Флетч». Он обернулся.
— Спасибо, Друг.
Глава 37
— Как мило с вашей стороны заглянуть ко мне. — Стучась в номер Фредди, Флетч обратил внимание, что его дверь приоткрыта.
Но Фредди, должно быть, уже уехала в аэропорт.
В номере Флетча поджидали Дон Джиббс и Роберт Энглехардт.
Джиббс изучал содержимое стенного шкафа. Энглехардт открыл чемодан с чудо-машиной и с интересом разглядывал ее.
— У меня нет времени на светскую беседу. Боюсь опоздать на самолет, — предупредил Флетч.
— Прекрасная машина, — оценил Энглехардт стоящий перед ним агрегат. — Вы эффективно использовали ее?
— Все зависит от того, что вы подразумеваете под термином «эффективно».
— Где пленки?
— Уехали.
Энглехардт повернулся к нему.
— Уехали?
— Дон, раз уж ты все равно у стенного шкафа, достань, пожалуйста, чемоданы.
— Уехали? — повторил Энглехардт.
— Вот-вот. В далекие края.
Флетч взял у Джиббса оба чемодана, поставил их на кровать, откинул крышки.
— Дон, передай мне, пожалуйста, костюм.
— Мистер Флетчер, мне кажется, вы чего-то не понимаете, — прорычал Энглехардт.
— Если и не понимаю, то это взаимно. А теперь брюки, Дон. Благодарю.
— Эти люди. В Италии, Фейбенс и Эггерз…
— Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, — пояснил Флетч.
— Они не наши.
— Не ваши?
— Нет, — сквозь роговые очки Энглехардт сурово смотрел на Флетча.
— Это же надо. Не ваши!
— Они не являются агентами Центрального разведывательного управления. И, вообще, не работают в американских федеральных учреждениях. Они даже не граждане Соединенных Штатов.
— Ящик для грязного белья пуст, Дон?
— Мистер Флетчер, вы меня не слушаете.
— Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, несомненно, бяки. Готов поспорить, их послали ко мне с другой стороны «железного занавеса».
— Потому-то мистер Джиббс и я прилетели в Хендрикс. Агенты иностранной державы направили вас сюда, чтобы получить сведения, которые позволят им шантажировать лучших американских журналистов.
— Это же надо!
— Как вы могли подумать, что Центральное разведывательное управление может быть замешано в подобной операции?
— Я пытался это проверить. Спрашивал вас.
— Мы никогда не говорили вам о своем участии. Я действительно посоветовал вам ни в чем им не перечить. Чтобы мы с Джиббсом, прилетев сюда, смогли разобраться на месте, что к чему.
— И как, разобрались? — спросил Флетч.
— Во всяком случае, прилагали к этому максимум усилий.
— Это я знаю, — Флетч снял тенниску. После рейда в лагерь Молинаро и обратно ему хотелось принять душ, но он не располагал свободным временем.