– Мне было тринадцать лет. Это было очень спонтанное, но очень правильное решение. В тот вечер я впервые переспал с девушкой. В первый и последний раз. Не скажу, что мне понравилось. Но тут дело было скорее в моей неловкости и отсутствии чувств.
Я замолкаю, вспоминая лицо той девочки с косичками. Такая ранняя связь явно бы не одобрила ь родителями, если бы они узнали, но нам было слишком интересно. Мы были в общей компании, но близко не общались. До сих пор не понимаю, почему она выбрала меня. Она подозвала однажды меня к себе и слабо зашептала на ухо, а я от любопытства тут же согласился.
– И что же?
– Я понял, что жениться, завести детей и ходить каждый день в офис не для меня. Что же остаётся, чтобы тебя ещё не осудил общество из-за твоей любви к одиночеству?
– Стать жрецом.
Она привела меня к себе, мы пошли к ней в комнату, зная все лишь приблизительно. Хотя мы были оба возбуждены, никто из нас не получил удовольствия. Ей и вовсе было сразу больно. Мне жаль, что так вышло. Но на следующее утро я пошёл к родителям и заявил о своём решении. Они расстроились, однако поддержали меня.
– Почему же вы оказались здесь?
– Я была третьей дочерью, которая бесила всех в семье. Слишком любопытная и назойливая. Я как и вы поняла, что такая жизнь не для меня. Отправила родителям сообщение о своём решении уже из главной церкви.
– И как они отреагировали?
– Даже не ответили.
– Как же так вышло, что вы променял столицу на провинцию?
– Лучше быть смотрительницей в провинции, чем служащей в столице.
– Кажись, в прошлый раз вы мне точно так же ответили.
– Но тут никакого подвоха и подводных камней – чистая правда.
– Хорошо, думаю, нам пора.
22 день до моего конца
Утро моё началось ровно в пять, ведь я забыл в очередной раз выключить звук на панели. Правда, в этот раз это было важное сообщение : управление, вряд ли, отправит что-то в 5 утра просто так.
Я встаю с кровати, открываю послание. Появляется голограмма искусственного проигрывателя, у меня это девушка в костюме с широкими брюками. Своим без эмоциональным голосом она сообщает мне об опасности.
– Этой ночью террористы ворвались в очередную церковь. Она убили всех жрецов, оставив только учеников. Необходимо укрепить охрану. Дополнительно выделят агентов церквям, которые находятся вблизи уже пострадавших. Предупредите подчинённых. При любой подозрительно ситуации докладывать в управление!
Сообщение заканчивается, и моя виртуальная помощница исчезает в своём доме. Сейчас мне хотелось бы услышать чей-нибудь совет, однако, пока опасность не приблизится к нам вплотную, ничего не изменится. Никто не выдаст нам агентов для охраны. Пока террористов не поймают, мы все под угрозой. Благодаря этой истории, я в очередной раз убедился, что все мятежники начинают с нас, а власть не спешат нам помогать. Мы точно наживка. Пока преступления не возьмут размахом, власти не будут спешить.
Сейчас я начинаю бояться, но не за себя, а за неё. Мне не было страшно, когда маньяк начал убивать жрецов в нашем округе. Или когда террористы захватили церковь в соседнем городе. Эти нападения на жрецов слишком часто происходят из-за того, что мы главные столбы власти – их идеология.
На утро, когда просыпаются все нормальные люди, а не те, кто забывает выключить звук на панели. После службы я собираю всех в читальном зале, пока не разбежались, и объясняю ситуацию. Но от этого не легче, чтобы их успокоить хоть немного, говорю, что должны выделить агентов в ближайшее время. Но это так далеко от правды!
Всё, что нам сделали, это сам мэр отправил своих трех людей, но я вижу, что они новички по первому, с первого же взгляда. Если дойдёт до реальной опасности, они никак нам не помогут. Пусть лучше попробуют сбежать.
Вечером в мою дверь стучат, выждав несколько секунд, заходят в мою комнату. Я прекрасно понимаю, кто это, и я ей рад. Её свет озаряет мою комнату, она плывёт сквозь мрачные волны моей души. Мне хочется хоть коснуться её пальца, но здесь мне даже страшнее, чем на улице. Тем более что я вижу на её лице отпечаток тревоги. Я усаживаю её рядом с собой на кровати, она тут же кладёт голову мне на плечо, я беру её за руку. И приятное тепло разливается по всему телу, сердце учащенно бьётся, отзываясь каждым стуком ударами точно тока. Она взволнованна, как и я.
– Что случилось?
– Я видела этих агентов.
Она отрывается от меня, резко разрушив идиллию.
– Как же так? Кто они тогда?
– По сути дела не опытные юнцы, а по жизни они из личной охраны мэра. Спасибо и на этом.
– Как же так? – снова спрашивает она и берет меня за руку. – Если дойдёт до реального боя они сядут в полную лужу, а если не сбегут, то их просто убьют. Помрут как собаки дворовые.