Все были при делах, Птенчика продолжали учить лучшие маги клана Хранителей. Парень жутко уставал и слишком торопился, стараясь добиться результатов, может поэтому у него мало что получалось, кроме лечения мелких ран. Ив злился, переживал и продолжал трудиться. Я верю в него, в его упорство и просто неимоверное упрямство, пройдет время и у него все наладится, теперь нам некуда спешить.
Ив
Бесит, как же бесит! Неудача за неудачей. Уже месяц бьюсь головой об стену и пытаюсь научиться лечить серьезные болезни и ранения, и все бесполезно! Ни хрена! Я чувствую в себе силу, но не могу направленно управлять ей. Да, теперь я вижу ауру живых существ, но не могу разграничить мелкие потоки, тем более не могу управлять ими. Да что со мной не так? Уже все перепробовали.
Мизури и Таёри уже трудятся на благо всего населения страны, конечно понятно с чего такие успехи. Их учили с самого детства, а меня - всего ничего, но все равно обидно!
Я стараюсь, не сдаюсь, сегодня вот опять занятия ни чем не закончились, устал как собака, а результата ноль. Учителя все снисходительно улыбаются, утешают и это выбешивает еще больше! Ррррр-Рррррррр!!!
А еще мне стали сниться сны, странное непонятное место, всегда одно и то же. Дикий пляж с золотым песком, который постоянно лижут ленивые морские волны. Вдали виднелся лес, но он был недосягаем, на небе светило тусклое солнце, а море отливало неестественным бирюзовым оттенком, как будто все это не настоящий пейзаж, а картина нарисованная маслом, и я оказался внутри холста художника. Создавалось впечатление, что художник не очень то и представлял, как выглядит настоящий пляж.
Странно. Я шел по песку и чувствовал его прохладу босыми ногами, на мне были белые хлопковые штаны и рубашка, ветер трепал отросшие волосы. Я всем существом ощущал чужой взгляд и знал, что не один.
Мой наблюдатель излучал любопытство и страх, он так и не решился пока показаться мне, и я часами бродил по пустынному пляжу, собирал ракушки, мочил ноги в морской воде и все ждал, когда невидимый наблюдатель изволит показаться. После этих снов я всегда просыпался отдохнувшим и бодрым и помнил все четко и ясно. Так продолжалось дней пять, а на шестой, оказавшись на том же пляже, я залюбовался морем, а когда обернулся, рядом стоял паренек с очень светлыми волосами, бледной совсем прозрачной кожей и большими серыми глазами, полными грусти и какого-то вселенского понимания.
- Привет, - улыбнулся я, рассматривая гостя и стараясь не делать резких движений.
- Привет, - пролепетал он. – А ты стал еще красивее.
- Мы знакомы? – я несказанно удивился.
- Я видел тебя во снах, очень часто… и еще двух черноволосых парней… а сейчас ты один… Ты мне снишься? - спрашивает и смотрит настороженно, как будто ожидая подвоха.
Тонкий, хрупкий, я не дал бы ему больше тринадцати лет. Одет так же как я и выглядит совсем эфемерным. Дунь и растает словно виденье.
- Скорее ты мне снишься, - усмехаюсь, продолжая его разглядывать.
- Но ведь ты ненастоящий, - уверенно констатирует парень. – Этот берег мой, значит и сон тоже мой, и все здесь иллюзия, как и ты. Только я не помню, чтобы создавал тебя. Раньше я видел тебя только в видениях, во сне на яву… и ты там всегда был далеко, и подойти к тебе было нельзя. А сейчас ты как живой… другой… И тех двоих нет с тобой рядом… и ты без шрама…
Так, я совсем запутался… Какие видения? Какой другой? Это было бы смешно, если бы не было так грустно, выяснять кто чей глюк. И откуда такие подробности о моей внешности, жизни, о парнях? Все интересней и интересней.
- Это место мне не знакомо, - обвел я взглядом окрестности, - но я точно не иллюзия, сейчас я сплю и вижу тебя во сне. Можешь считать, что мы снимся друг другу. Если тебе неприятно, что я забрался на твою территорию без спросу, то могу уйти…
- Нет! Нет! Останься! – парень даже робко потянул меня за рубашку, в серых глазах плескался страх. – Я тут совсем один, мне даже поговорить не с кем.
Бедный, где же он живет такой, что даже разговор во сне с незнакомцем для него в радость.
- Ладно, я останусь, - мягко отвечаю и беру его за руку. Он пугливо вздрагивает, но не отнимает пальцы, грею его ледяную ладонь в своей руке, сердце остро кольнула жалость. – А почему тут никого нет, создай себе друзей, если это твой сон.
Он казалось, побледнел еще больше, замялся, опустил глаза.
- Ну… я могу создавать только то, что видел в реальности, все другое не получается, или то, что помню очень четко, а помню я только это… мама мне в детстве картину подарила с нарисованным пляжем. Каждое утро я вставал с постели и видел её на стене, вот и запомнил хорошо.
Так, я не понял, он что, четко помнит только одну картину с этим пляжем? Как так?.. все люди видят много всякого… Тут мне в голову пришла неожиданная мысль, от которой поплохело. Надо разговорить парня.
- А как тебя зовут в реальности?
Блондин помрачнел.
- Мне нельзя говорить своего имени никому, так приказали, иначе накажут.
- Мы во сне, малыш. Никто не узнает, а я никому не скажу, обещаю.
Он подумал, закусил губу и решился.
- Меня зовут Шайзи, а тебя я знаю как звать… Ииинвеееертиииин… - тянет он, и я смеюсь.
- Не совсем так, мелкий… Ивертин, для тебя просто Ив. Приятно познакомиться, Шайзи.
- Мне тоже, - парень в первый раз улыбнулся и стал просто ангелом, только с печальными глазами, - Погуляешь со мной?
- Конечно, веди. Это твой берег.
Мы долго шли по мокрому песку, я осторожно выспрашивал его о жизни, но он почти ничего существенного мне не говорил, но и то, что я узнал, повергло меня в негодование. Я понял, что живет он у какого-то человека, который его плохо кормит, держит взаперти и заставляет делать вещи, которые Шайзи делать не хочет, но приходится. Этот человек показывает его каким-то людям, потом парню дают выпить горькую настойку и в голове у него вспыхивают картинки. Сны на яву, так он их называет, его заставляют рассказывать, что он видит, кого он видит, описывать места и события, задают много вопросов, от которых болит голова и идет носом кровь. Вот в этих снах он и видел меня, а еще, судя по рассказам, Мизу и Таё тоже. Потом его оставляют в покое, и он обычно очень долго просто спит.
Кошмар какой-то, настоящее издевательство над ребенком!
Под конец нашей беседы я все же решился спросить:
- Как давно ты ослеп, Шайзи?
Он замер, покраснел пятнами.
- Ну же, ответь, я не обижу, - ожидание натянуло мои нервы стальными канатами. Не знаю почему, но я чувствовал незримую связь с этим мальчиком, тонкую, едва уловимую ниточку судьбы тянущуюся от него ко мне.
- Давно, кажется… Я не знаю, сколько прошло времени… - Шайзи присел на корточки, светлые волосы занавесили лицо, он рисовал закорючки на песке и их смывала набегающая волна. – Тогда я был еще маленьким и только начал ходить в школу… Плохо помню то время… Я пытался создать маму и бабушку здесь, но их образы так расплывчаты, что ничего не получается… а больше я ничего толком и не помню…
Он чуть не плакал, шмыгал носом. Я поднял его и прижал к себе, он уткнулся мне носом в грудь и сопел, а я гладил его по голове и думал, что за сволочь издевается над ребенком.
- Успокойся, Шайзи, теперь я буду приходить к тебе и разговаривать. Хочешь?
- Очень хочу, - он крепче обнял меня за талию. – Не бросай меня, Ив, я совсем один…
- Теперь уже нет. Только я не все время сплю, придется тебе ждать меня.
Шайзи отлип от меня и радостно закивал.
- Я буду ждать сколько надо! Только приходи!
На том и договорились.
Когда проснулся, то все не мог решить, на каком я свете, но Мизу обнимал сбоку, а в живот сопел Таё и все встало на свои места. Ай да закидоны разума! Я ни мгновения не сомневался, что Шайзи реальный человек, а не иллюзия, и почему-то я знал, что ему нужна помощь. Но как ему помочь я даже не представлял. Буду думать.