В аттестации достаточно подробно изложено все, чем приходилось заниматься Жукову. Естественно, по роду своей деятельности ему доводилось контактировать или встречаться со многими известными в то время военными деятелями и теоретиками. Суждения Георгия Константиновича об этих людях позволяют лучше представить состояние дел в Красной Армии первой половины 30-х годов прошлого века.
«Огромную работу вел коллектив Инспекции артиллерии во главе с инспектором артиллерии Н.М.Роговским. Он хорошо знал артиллерийское дело и пользовался большим авторитетом в войсках. Командующие войсками округов, командиры соединений, инженеры артиллерийской службы считались с Н.М.Роговским, прислушивались к его мнению».[64]
О наркоме по военным и морским делам К.Е.Ворошилове в мемуарах Жукова говорится следующее: «Надо сказать, что Климент Ефремович пользовался авторитетом среди командно-политического состава армии и флота, как один из ближайших соратников Владимира Ильича Ленина, как один из старейших активных работников нашей большевистской партии, не один раз отбывавший тюремное заключение за активную борьбу с царизмом. Но, как знаток военного дела, он, конечно, был слаб, так как, кроме участия в гражданской войне, он никакой практической и теоретической базы в области военной науки и военного искусства не имел, поэтому в руководстве Наркоматом обороны, в деле строительства во-оружейных сия, в области военных наук он должен был прежде всего опираться на своих ближайших помощников, таких крупных военных деятелей, как М.Н.Тухачевский, А. И. Егоров,С.С.Каменев, В.К.Триандафиллов, И.Э.Якир, И. П. Уборевич, и других крупнейших знатоков военного дела».[65]
М.Н.Тухачевскому в мемуарах Жукова посвящены и такие строки: «Теперь на посту первого заместителя наркома обороны Михаил Николаевич Тухачевский вел большую организаторскую, творческую и научную работу, и все мы чувствовали, что главную руководящую роль в Наркомате обороны играет он. При встречах с ним меня пленяла его разносторонняя осведомленность в вопросах военной науки. Умный, широко образованный профессиональный военный, он великолепно разбирался как в области тактики, так и в стратегических вопросах. М.Н.Тухачевский хорошо понимал роль различных видов наших вооруженных сил в современных войнах и умел творчески подойти к любой проблеме».[66]
К сожалению, все перечисленные талантливые военачальники не дожили до начала Великой Отечественной войны. Тухачевский, Егоров, Якир и Уборевич были по ложным обвинениям осуждены и расстреляны; Каменев умер во время учений, на которые его, несмотря на болезнь, вынудил поехать нарком Ворошилов; Триандафиллов погиб в 1931 году в авиационной катастрофе.
Весной 1933 года Г.К.Жуков вновь вернулся в Белоруссию. Приказом Реввоенсовета СССР от 25 марта он был назначен командиром и военкомом 4-й кавалерийской Ленинградской Краснознаменной дивизии имени К.Е.Ворошилова, которая располагалась в городе Слуцке. Раньше эта дивизия считалась лучшей в 1-й конной армии. Но потом ее перебросили в Ленинградский военный округ, оттуда в 1932 году — в Белоруссию, в такие места, где все приходилось строить заново. Для этого использовался личный состав дивизии, в результате боевая подготовка была запущена, а виновным признали командира дивизии Г.П.Клеткина. И.П.Уборевич, командовавший в то время Белорусским военным округом, попросил К.Е.Ворошилова назначить на должность комдива Г.К.Жукова. Напутствовал Жукова С.М.Буденный, напутствовал с волнением: «4-я дивизия всегда была лучшей в рядах конницы, и она должна быть лучшей!»[67]
В Слуцке семья Жуковых проживала на территории военного городка в небольшом деревянном доме без особых удобств, половину которого занимала семья заместителя командира дивизии. Но вскоре началось строительство кирпичных домов, и семья Жукова переехала в один из них. В этом доме у Жукова родилась вторая дочь — Элла. Из воспоминаний Эры Георгиевны: «…Помню, с каким нетерпением и волнением мы с папой ожидали ее рождения, как стояли под окнами двухэтажного деревянного родильного дома и старались разглядеть кого-то в белом сверточке, который нам показывала мама из окна. После рождения Эллы мама серьезно болела и долго лежала в больнице. Заботы о маленьком грудном ребенке и обо мне легли на папу, которому, правда, активно помогали мамины приятельницы…»
Новый дом окружал сад с высокой травой и фруктовыми деревьями. Здесь Георгий Константинович, увлекшийся в те годы фотографией, сделал немало снимков своей семьи, сам же их проявлял, печатал по ночам и очень этим гордился.