Исключительно ответственно подходил к решению сложных задач Г.М.Штерн. Ему к тому времени не исполнилось еще и 39 лет, из которых двадцать он отдал службе в Красной Армии, воевал под Перекопом и с басмачами в Средней Азии. В 1926 году Штерн окончил курсы высшего комсостава, через три года — Военную академию им. М.В.Фрунзе, служил в Наркомате обороны, воевал в Испании под псевдонимом «генерал Григорович», где был главным военным советником командования республиканской армии. В мае 1938 года он назначается начальником штаба Дальневосточного фронта. В этой должности вместе с В. К. Блюхером руководил разгромом японских войск у озера Хасан.
19 июля Главный военный совет РККА решил «в целях укрепления руководства войсками, расположенными на территории МНР, переформировать управление 57 особого корпуса в управление армейской группы с подчинением командующему фронтовой группы». Это новое формирование получило наименование «1-я армейская группа», командующим которой стал Г.К.Жуков.[128]
Все же еще раз обратим внимание на то, что 1-я армейская группа подчинялась командующему фронтовой группой. Это очень важный момент, так как авторы многих трудов о Жукове не принимают этот факт во внимание и порой пренебрежительно высказываются о Штерне и Кулике, словно они только тем и занимались, что вредили ему.
Сам Жуков из опыта тяжелых июльских боев сделал соответствующие выводы. Приводились в порядок войска, улучшалось их материально-техническое и тыловое обеспечение, укреплялась воинская дисциплина, налаживалась учеба командиров и красноармейцев. Характерен один из его приказов тех дней:
«Весь младший командный состав, проявивший трусость в бою, неумение командовать своими бойцами, поддающимися на панику и провокацию, командирам частей и соединений разжаловать в рядовые, заменив их лучшими, отличившимися, храбрыми, решительными бойцами… Всем выведенным в резерв частям немедленно приступить к учебным занятиям. Прежде всего использовать опыт боевых действий на фронте. Все тактические занятия построить с учетом боевого опыта. Техника перебежек и переползаний, накапливание для атаки, знание и умение применять ручные гранаты и быстрая и решительная атака с мощным красноармейским „ура“. Просмотреть и отладить оружие, проверить наличие принадлежностей для чистки. Занятия вести, начиная их до рассвета, кончая 7–8 часами утра и вечером с 20.00 до 22.00. Днем спать, не болтаться зря по полям и не демаскировать расположение своих частей. Особенно тщательный разбор боевых действий провести командирам соединений и частей со средним и старшим комсоставом, подчеркнув наши слабые стороны, неорганизованность, суетливость, нераспорядительность, недостаточные стойкость и мужество. В то же время показать комначсоставу, что противник имеет много слабых сторон, что он очень боится короткого ближнего боя с ручной гранатой и штыком, штыкового удара, как правило, не выдерживает. Научить комначсостав ориентированию на местности с картой, компасом и без таковых…»[129]
Все вопросы приходилось решать в непростых условиях, так как противник не прекращал своих попыток восстановить утраченное положение. Так, утром 23 июля части 23-й пехотной дивизии и три кавалерийских полка при поддержке огня артиллерии и ударов авиации нанесли удар по левому флангу 1-й армейской группы. Противнику удалось вклиниться в расположение 149-го мотострелкового полка и стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады. Однако Жуков ввел в бой резервы 36-й мотострелковой и 82-й стрелковой дивизий и ликвидировал прорыв.
Высоко оценивая действия личного состава по срыву очередного наступления японских войск, в приказе от 30 июля Жуков вновь проявляет озабоченность морально-политической обстановкой в ряде частей и подразделений:
«…К сожалению, среди нас нашлись отдельные бойцы, командиры и даже политработники, которые не оценили всей обстановки, пасуют перед отдельными боевыми трудностями и вместо мобилизации всего личного состава на большевистское упорство сами проявили малодушие и подчас сами явились носителями разной болтовни и неверия в свои могущественные силы.