Точнее, это маменька за меня всё решила и породнилась с графом Фердунским за моей спиной.
А я что? – поревела-поревела, да и сдалась матушкиной воле. Мне было семнадцать, всю жизнь маман тащила меня, горбатую, на себе, холила, учила, готовила к жизни. А вот помрёт она, и куда мне податься без нормального образования и без внешности? Быть замужем всяко лучше, чем стоять с протянутой ладошкой на паперти да загнивать в трущобах.
К слову, если поставить нас с графом рядышком, ещё можно поспорить, кто кого краше. Я-то ладно: с горбом, серыми мышиными куцыми волосёнками и сочной грудью, болтающейся на пупке.
А граф... Канапе с паштетом он любил явно больше, чем женщин. Впервые завидев разряженную в пышное платье меня, он торопливо отправил в рот аж три такие канапешки и нервно их зажевал. Как будто с моим появлением в его жизни канапе ему больше не достанется!
Первый шок от моего внешнего вида у него быстро прошёл, и граф, дожевав лакомство, милейше улыбнулся мне.
– Премного рад знакомству! Ваша матушка мне много о вас рассказывала. Я под впечатлением.
Оу, ё... Что маман ему там про меня напела?
Видимо, волнение алым пятном разлилось по моему лицу и шее, поэтому жених поспешил меня успокоить:
– Милочка, меня совершенно не смущает, что вы Жупердилья. Я и сам, так сказать, Акакий...
А, ну, это в корне всё меняет! Кроме одного: как мы будем делить постель?
Боги, в которых я, признаться, не очень-то верю, смилостивились и решили мою насущную проблему на свой лад.
Маман, которая больше всех переживала, не сорвётся ли сделка, настояла на скорейшем проведении свадьбы. Так что через три недели после знакомства я из девицы Шишин превратилась в графиню Фердунскую.
За время, пока мы с Акакием Фридриховичем женихались, он успел разлюбить канапе с паштетом... и влюбиться в мои пирожки с мясом! А я оценила удобство его просторной кухни и печки.
Мои физические недостатки померкли перед умением вкусно готовить. Граф Фердунский звал меня в гости и под горячие пирожки рассказывал мне байки из своей молодости. Надо отметить, рассказчик из него вышел замечательный, однако, увы, себя в постели с ним я по-прежнему не представляла. Более того! Готова была закормить будущего мужа пирожками, лишь бы он не помышлял об интиме!
Я, кажется, говорила, что боги смилостивились надо мной?
В первую брачную ночь Акакий не воспрял ни духом, ни тем, что более материально. Видать, вся кровь прилила к желудку. Я не преувеличиваю! Желудок у Акакия был, наверное, с два больших ведра. Бездонный!
Раздевшись в полутьме, мой новоиспечённый муж долго шарил рукой под пузом, но так ничего и не нашарил. Затем решил, видимо, что вид голой женщины должен его возбудить, и слой за слоем снял с меня и без того криво сидящее платье.
Как только мои панталончики упали на пол, Акакий рухнул туда же с оглушительным неназываемым звуком.
– Эй? Акакий? Вы чего это?
– К-х-х... – прохрипел он и закатил глаза.
Ой-ёй... Дело запахло дрянью...
Неужели ему стало плохо от вида голой меня? Я, что, настолько ужасна?
Судорожно напялив на себя панталоны и сорочку, я, побоявшись огласки и кривотолков, принялась одевать Акакия. А это, скажу я вам, даже тяжелоатлету вряд ли по силам.
Влажные от повышенного потоотделения необъятных размеров штаны моего супруга, как живые, сопротивлялись надеванию. А тем временем Акакий хрипел как-то уж совсем умирающе.
«Пофиг, брось, – нашёптывало моё альтер-эго. – Вот ещё, будешь тут его дохлую колбаску прикрывать. Там и без того ничего не видать. Беги давай за врачом, чтобы засвидетельствовал, что ты не виновата в смерти супруга».
Что? Смерти? Нет-нет-нет! Я не желаю Акакию кончины! Он же так любит мои пирожки с мясом! Да и в целом дядька безобидный.
В конце концов я плюнула на штаны, прикрыла бегемотову тушу пледом с брачного ложа и босиком побежала звать на помощь.
Лекарь диагностировал у Акакия внутренний удар в голову. По-научному кровоизлияние в мозг или инсульт.
Моей вины в этом всём, конечно же, нет. Просто сошлось одно к одному. В первую брачную ночь.
Акакия Фридриховича оставили дома, а мне велели ухаживать за ним, меняя ему подстилки, делая противопролежневые массажи и кормя с ложечки.
С первого же дня в моей супружеской жизни начался кошмар.
Мой супруг, стоило ему прийти в себя, взвыл от боли смертельно раненым бегемотом. Протяжно так, утробно, то понижая, то повышая тон.
А я... Я впервые столкнулась с лежачим больным. Ещё, как назло, маман пропадала на работе и не могла выступить в качестве моральной поддержки.