– Какая-то странная логика, тебе не кажется, мама? – Я не хочу идти в аптеку. Я не хочу знать, ушел Андре из лобби или все еще сидит там. Я не искала повода его увидеть, хоть мне этого смертельно хочется. Жизнь без него была такой простой, такой приятной, такой легко поддающейся моему контролю.
– Ничего не странная, – смеется Сережа. – А с кем они дерутся?
Мама теряется, но ненадолго. В ее сознании водители такси уже рождаются пожилыми мужчинами с одышкой, курящими и слушающими шансон.
– Они дерутся друг с другом, – восклицает она. – Так ты сходишь в аптеку? – Ее тон не оставляет сомнений. Мне предстоит пройти по лобби еще раз. При одной мысли об этом мое сердце стучит в два раза сильнее. Впрочем, это только ощущение, не думаю, что его показала бы кардиограмма. Сережа тоже ничего не замечает. Блаженны слепые! Он отворачивается к телевизору, бросая мне вынужденное:
– С тобой сходить?
– Не надо. Мы в самом центре Парижа, – отвечаю я, хватая рюкзак с дивана.
– Тебе написать название мази или запомнишь? – спрашивает мама, когда я уже берусь за ручку двери. Я забыла, что мне поручено купить мазь. Я забыла все на свете и считаю секунды, отделяющие меня от заполненного посетителями лобби. В кафетерии, за барной стойкой полно народу, наше лобби – популярное место встреч. Как Андре не боится, что нас тут увидят? Похоже, он вообще ничего не боится, никогда. Но не в храбрости дело, а в том, что у него механизм, рождающий страх, кажется, отсутствует. Он не боится, потому что просто не умеет бояться. Если бы умел – не мог бы делать то, чем он занимается. Все хирурги просто обязаны быть от природы немного другими, разве нет?
– Ты не ушел! – Я стою рядом с его диванчиком и смотрю на него, не веря своим глазам. Он сидит и читает газету, словно действительно пришел сюда только из любви к местной кухне, выпить чаю с пирожным, посидеть в относительной тишине и комфорте, листая вечернюю газету. Андре откладывает ее в сторону и смотрит так, словно не ожидал меня тут видеть.
– А должен был?
– Ты видел меня в том окне? – Я злюсь, хотя и не могу сказать точно, почему. Кажется, больше злюсь на себя, чем на него. Меня бесит то, как сильно я нервничаю, то, насколько мне не по себе. Особенно по сравнению с ним.
– Ты пошла искать тот музей! – восклицает он, и в его тоне слышится удивление и…удовольствие.
– Я поверить не могу, что ты всерьез был готов к тому, чтобы нас увидели! Как ты мог….
– Что? Не сказать тебе? Но ведь я сказал, моя милая птица, и я был кристально ясен. И честен. В этом и был весь смысл, чтобы ты знала. Несмотря на то, что обычно в этом музее по ночам никого нет, мне нравилась сама идея. А тебе?
– Мне? Обычно никого нет? Обычно?! Да если бы я знала, что там кто-то был, я бы сбежала, как заяц!
– Не думаю, – Андре качает головой, оглядывая меня снизу вверх, словно прикидывая, насколько это могло бы оказаться правдой. – И хотя я, признаться честно, далеко не так часто, как может показаться, устраиваю бесплатные шоу, я уверен, ты бы осталась, даже если бы знала, что там находится целая рота солдат.
– Почему?
– Потому что я так хотел, – заявляет он, ничтоже сумняшеся. От такой беспардонной самоуверенности я едва не задыхаюсь, и кровь приливает к щекам. Я не нахожу, что ответить, а Андре поднимает газетку и вперивается в нее так, словно я мешаю ему читать.
– Что ж, хорошего вечера, – киваю я, разворачиваясь с полным намерением направиться к выходу.
– И ты тоже этого хотела, – тихо бросает он мне вслед. – Этого и еще тысячи других сумасшедших вещей, даже тех, о существовании которых ты не подозреваешь пока.
– Значит, ты считаешь, что знаешь меня лучше, чем я сама? – возражаю я, оглянувшись. Андре смотрит на меня, как кот на сметану, не чувствуя стыда или неудобства И вдруг я понимаю, зачем он пришел сюда сегодня.
– Значит, у тебя есть молодой человек. Как его зовут? – спрашивает Андре самым нейтральным голосом. Выходит очень неплохо, но меня ему не обмануть.
– Сережа, – отвечаю я с вызовом. – Его зовут Сережей, мы уже два года вместе.
– Значит, это – большая любовь? – Андре улыбается кончиками губ, но глаза его становятся холодными, как лед. – Мои поздравления, Даша.
– Спасибо! – почти кричу я.
– Вот только…что ты тогда делаешь тут, со мной?
– Я… я… – неожиданно все становится сложным, ответить не получается. – Я иду в аптеку.
– Да? Аптека там, – Андре кивает в сторону выхода. – Тут только круассаны… и я.